Родился: в заштатном сибирском городке Ленинске-Кузнецком. Образование: горный инженер, конечно. Работает: программистским начальником в банке средней руки. Творчество: даже стишок получается романом. Компьютер: Digital Venturis 575e. E-mail: sova@kpbank.ru. Курит: пробовал пару раз при коммунизме, больше не тянет. Что было на столе: справочник "Bien Connaitre les Vins de France".

Владимир Советов: Сергей, несколько странно к Вам так обращаться, зная ... Сергей Солоух: Что я не Сергей? ВС: Да и не Солоух к тому же... CC: (смеется) ВС: И все же, Сергей, what's the matter, если без шуток? CC: Без шуток придется говорить правду, а это противно самому духу литературы, ввиду того, что в конечном счете само по себе сочинительство - игра, шалость, смесь клоунады и балета... Я думаю, псевдоним обязательная часть художественной параферналии писателя. У меня всегда был какой-нибудь, даже в ту пору, когда я бесстрашным мальчишкой строчил рассказики в студенческую газету. ВС: И какой же? CC: Ник. Забежкин. ВС: Забежкин... Забежкин, постойте, кажется у Зощенко был такой герой? CC: Точно, поздравляю. Есть, тот самый, что умер, женившись на женщине с козой. ВС: Он Вам близок духовно? CC: Он мне смешон. ВС: Скажите, а герои Ваших собственныx произведений - это тоже объекты для насмешек? CC: Нет, пожалуй, нет. Я к ним испытываю скорее что-то вроде приятельской нежности. Все они для меня живые люди, гораздо более реальные, чем фантомы из прошлого, их породившие. Хотя, без сомнения, изрядная доля иронии ко всему этому примешивается, но это и понятно, в моем прошлом было много нелепой патетики, но героическим оно определенно не было. ВС: Кстати, о прошлом. Вас часто называют поколенческим писателем. Вы ощущаете себя чем-то вроде Фитцджеральда русской рок-н-ролльной весны? CC: (смеется) Уже нет. ВС: Знаете, Ваша искренность нарушает весь мой хитроумный план. Дело в том, что и у меня возникло сходное ощущение после прочтения только что Вами написанной биографической книги "Паппа Заппа". Не хотите объясниться? CC: Отчего бы и нет. Вам полным или кратким ответом? ВС: Полным! CC: Hу, понимаете, нельзя же до седых волос писать в штаны. Любовь к рок-н-роллу сродни возрастному недержанью кипятка. Рано или поздно должна же прийти сухость. Тем более, когда столько хороших костюмов нынче понавезли неугомонные купцы.(улыбается) Если же говорить о переменах, то я думаю, уже в "Клубе" не осталось никаких восторгов по поводу дурковатых блажей моего поколенья "брежневских цветов". ВС: Вы что, жалеете, что написали "Шизгару"!? CC: Напротив, горжусь. Попросту ныне меня все это совершенно не интересует. ВС: А что же интересует? CC: В музыке? ВС: Hачнем с нее. CC: Да то, что и всегда. Be-bop, cool, free jazz - поиски черного разума сороковых, пятидесятых. ВС: А в литературе? Меня как-то уверяли, что современники Вас мало волнуют, действительно ли Ваш кумир - Толстой? CC: Пушкин. Толстой мне очень нравится, но далеко не все и не всегда. А Пушкин "Евгения Онегина" - это действительно вечный пример для подражания. Стиль - все, сюжет - ничто. Ну, а современники, что вы, Саша Соколов, Венедикт Ерофеев, равно и Осип Мандельштам, как же не волнуют, просто места порой не нахожу от восторга и возбуждения. ВC: Я так и думал, Ваше постоянное похлопыванье по плечу Соколова в "Клубе" явно имеет значение знаковое, а не художественное или смысловое. СС: Это Вы по поводу "пошаркать острыми по гладкому"? ВC: Да, то тут, то там мелькающиx в тексте "Клуба" цитат из романа "Между собакой и волком". CC: Хм, я бы назвал это скорее подмигиванием рыбака рыбаку. Так получилось, что я очень поздно познакомился с прозой Соколова, знаете, долго, долго блуждал в колючем мраке зарослей и вдруг, бах, вышел на берег речушки, а на той стороне в отцовской фуражке и в дедовских крагах сидит мой старший брат с удочкой. Ну, я и давай ему подмигивать, ну, как там, ловится, нет, Шура? ВС: Вы поэт. CC: А то? (оба смеются) На самом деле, полностью разделяя взгляд Соколова на философию и смысл сочинительства, я все-таки, в отличие от него, думаю, что полное пренебрежение сюжетом лишает кроссворд естественной структуры, игру динамики. Есть ли смысл забрасывать за шкаф веками заточенный инструмент только потому, что какой-то ремесленник за стеной уныло день за днем им забивает гвозди? ВС: Сергей, а почему Вы ни слова не хотите сказать об Андрее Белом в то время, как критика после "Клуба" уже поторопилась объявить Вас продолжателем традиций этого мастера ритмической прозы? CC: Видите ли, конечно, чертовски приятно ощущать себя продолжателем традиций не больше и не меньше, как русской прозы, но парадокс заключается в том, что романы Андрея Белого я не читал. ВС: Ба? CC: В самом деле, хотя название "Котик Летаев" и манило насладиться. Как-то так вышло. Метод работы с языком в "Клубе" не заимствован, что попросту невозможно, я бы сказал, мне самому напоминает химический продукт столкновения русской языковой ментальности с невероятными французскими ригодонами Селина периода "D'un chateau l'auter". Ну, а то, что это воспринимается, как нечто родное, нашенское, московско-петербургское, во-первых, радует, а во-вторых, заставляет задуматься, а там ли мы ищем корни своей культуры? ВС: Очень интересно. И возращаясь к корням. Вы говорили о каких-то проблемах с восприятием Толстого. Вас раздражает посредственный французский в "Войне и мире" или просто не нравится "Анна Каренина"? CC: "Анна Каренина" нравится очень, а вот "Смерть Ивана Ильича" я терпеть не могу. ВС: Тема не окрыляет? CC: Предложения из двенадцати слов, три из которых "что". Да и в "Анне Карениной" какая разница между восхитительным описанием пробуждения Стивы Облонского и скучным разматыванием философских соплей Левина среди стогов. Про Стиву Толстой хотел писать, а про Левина заставлял себя. И все, даже гений не выручает, проза выходит натужная. Я думаю, современный писатель, сам себя кормящий, так сказать, уже просто не может себе позволить роскошь тратить свое время на "общественные надобности", проповедовать, куда-то звать. Песенку бы свою успеть спеть. И изящества в этом больше, да и смысла, по большому счету. Сами знаете, мир спасет балет. ВС: А Вы знаете, Вы оказались на удивление неромантичным, для сентиментального, вобще говоря, писателя, человеком. CC: А почему Вы решили, что писатель и человек, подобно белорусам и русским, это братья навек? ВС: Ну, не знаю, эта, может быть, история создавала такое впечатление... CC: Какая? ВС: О том, что Вы бросили непыльную работу, московскую прописку и уехали домой в Сибирь дописывать свой первый роман "Шизгара". CC: А, это. Прописка, надо сознаться, была пожиже - подмосковная, ну, а уехать... да, все правильно. По этому поводу могу только повторить сказанное Тимуром Кибировым в его недавнем интервью "Независимой газете". Да, было время, когда мне казалось, что ради литературы, моих творений, можно пожертвовать многим, если не всем. Теперь я не столь уж пылок. ВС: Что, обнаружились вещи поважнее слов? CC: Да. Сама по себе жизнь. ВС: Значит все же жалеете, что кинулись в тартарары? CC: Нет, роман-то все-таки написан. ВС: (смеется) CC: (похоже, что тоже) ВС: Да, Сергей, все хочу Вас спросить, что это за бумажка на стене у Вас за спиной, столь смахивающая на самодельную почетную грамоту? CC: Распечатка электронного письма от архитектора операционной системы BSD/OS Кита Бостика. Командование выражает благодарность скромному солдату за исправленную ошибку (bug report 004172) в одном из системных скриптов. ВС: Скромный солдат. Подождите, да это никак лично Вы? CC: Я. ВС: И Вы этим действительно гордитесь? CC: Чрезвычайно.

Избранное: На Интернете публикуются впервые!

	Клуб Одиноких Сердец Унтера Пришибеева (роман)

К другим столикам

Авторские права на все произведения принадлежат их авторам.
Размещение произведений на других страницах без договоров с авторами запрещено.
Авторские права на оформление, фото, составление и интервью принадлежат Арт. Лебедеву
По всем вопросам пишите по адресу tema@tema.ru