Этнографическая экспедиция — 2008. Часть XIII

27 ноября — 2 декабря 2008

Эрзин

Я высадился на центральной площади, рядом с торговыми рядами и столовой. Переход границы, где я стоял первым (помог таможенник, у которого я ночевал), все равно занял кучу времени — было почти три часа дня. Поинтересовался у местных, где ГИБДД, — вдруг у них есть эвакуатор? Пошел в столовую.

В столовой сытный обед из первого, второго, хлеба и компота стоит 80 рублей. Этнографический факт: тувинские бабы в помещении всегда сидят в головных уборах. А головные уборы у них того же фасона, как на иллюстрациях к «Алисе в стране чудес».

Контакт с местным жителем заменил мне регистрацию по прибытию. Меня нашли в столовой. На улице уже ждали гибддшник, пограничник и фсбшник. Первый сказал, что ближайший эвакуатор надо искать в Кызыле (200 километров отсюда), второй констатировал, что у меня, должно быть, все в порядке с документами, а третий спросил, где тот монгол, который меня сюда привез (он его упустил из виду и очень переживал).

Я поехал на такси искать эвакуатор в Кызыле. Тува на вид как Монголия, только на дороге лежит асфальт.

Тут стоят поразительно педантичные дорожные знаки.

Кызыл

Как найти грузовик нужного вида в незнакомом городе? Предельно просто. Надо спросить у водителя любого грузовика. У Николаича, к примеру, есть в кабине картонка, на которой написаны телефоны коллег.

Водителем единственного негосударственного эвакуатора был указан Орман. Я позвонил, приехал радостный японский лесовоз, подходящей ширины. Правда, оказалось, что водителя зовут Арман, он армянин.

Мы поехали 250 километров обратно до границы. По дороге Арман заехал за своим приятелем — пожилым бухим армянином с тувинской любовницей. Любовница тут же завалилась спать позади сидений, а пожилой достал бутылку водки, сыр и колбасу. Так до самой границы я с ним и пробухал.

Цаган-Толгой

У «Мумусика» была идеальная система от угона, благодаря которой я волочился по Монголии тысячу километров за ЗИЛами и на ЗИЛах. Использовать стрелу Арман не решился, а вместо этого предложил заезжать по доскам. Единственное, что у меня еще работало, — это лебедка. Я заехал наполовину на платформу, но тут лебедка перестала работать. Дело в том, что у «Мумусика» непостижимым образом заклинило мотор дворника правой фары (всегда считал дворники на фарах идиотизмом). Заевший мотор посадил аккумулятор, поэтому лебедка перестала работать. Дотаскивали меня лесовозным краном, хорошенько промяв дверь багажника.

К пяти утра мы вернулись в Кызыл. К полудню позвонил Арман, сообщив, что лесовоз безнадежно сломался – порвался тросик сцепления, а продается он только в Абакане или Красноярске.

Так у меня в распоряжении появился целый день на прогулки по городу.

Кызыл

Город, прямо скажем, унылый.

Я бы даже сказал, что Кызыл — самый страшный город на всем пути этнографической экспедиции. Даже Миасс показался не таким страшным. Кызыл назначили центром Азии и даже поставили по этому поводу страшненькую стелу на берегу Енисея.

На здании школы, где учился Шойгу, висит мемориальная доска.

Тут либо совок, либо разруха.

Урны в виде просящих поесть пингвинов обычно встречаются в портовых городах.

К тротуарам прилепили пандусы (это хорошо, даже в Москве такого нет).

У здания администрации стоят национальные урны и какие-то китайские львы. На площади перед входом установлен буддийский молельный барабан.

При этом совок угадывается безошибочно.

Редкий экспонат — здание школы с цветным барельефчиком. Это такая же редкость, как раскрашенная греческая или римская скульптура (раньше все статуи, которые мы привыкли видеть белыми, были густо и пошло размалеваны).

Если скрестить китайскую пагоду и московский уличный указатель, мы получим кызыльский уличный указатель.

На автобусных остановках стоят дополнительные скамейки справа и слева от павильона.

Бетонные фонарные столбы восьмигранны в сечении.

Пышным цветом цветет муниципальный креатив. Всегда остается загадкой — а что делать после того, как ты прочитал этот лозунг?

Тувинцы в борьбе за национальный спеллинг пытаются ввести написание «Тыва» вместо «Тува». Но федералы тупят.

У светофоров в центре есть одна дополнительная секция — это громкоговоритель для слепых. Он мерзко и громко пипикает. Я не могу понять, почему слепым не выдадут специальные карточки, которые будет чувствовать светофор, и только тогда пищать. Во-первых, не будет лишних звуков, во-вторых, если светофор зазвучал, все водители автоматически будут более внимательно смотреть по сторонам, чтобы не задавить слепого.

Около «Детского мира» у меня попросил огонька немного похожий на Ельцина бывший зек Леха, пожелавший передать москвичам привет.

Шаманизм тут официально практикуется.

Я обожаю дурацкие премьеры (никогда не забуду первый калужский фильм «Сырые дрова» и первый восточно-тиморский фильм «Война Беатрис»). Так что пропустить вечернюю премьеру первого тувинского фильма ужасов я не мог. 705-местный зал был полностью забит, со мной в проходах сидели еще человек пятьдесят.

Проектор установлен в десятом ряду муздрамтеатра. Экран представляет собой мятую тряпку со складками во всю сцену. Погас свет, пошли логотипы спонсоров. Вдруг на экран выехал курсор и закрыл окно с видео. Потом открыл другой файл, где у спонсоров были указаны номера телефонов.

Сюжет фильма «Келин кыстын хомудалы» («Проклятое место») прост. Два приятеля, один из которых подрабатывает извозом, закидываются колесами, оставленными одним из пассажиров, и видят в лесу глюки — за ними гоняется покойница с топором. Фильм — полный треш и мега-лоу-энд с субтитрами на русском (кажется, я был единственным русским в зале). Но реакция зала просто потрясающая. Как будто в этом городе вообще никогда не показывают новых фильмов. Весь зал всю дорогу громко и дружно визжал, придавая кино необходимую цельность и зрелищность.

А в ночном клубе Кызыла «Син сити» я не прошел фейс-контроль. Кстати, в Кызыле настойчиво не рекомендуется гулять в темное время суток по улице.

На следующий день выпал снег.

С гостиницами в Кызыле очень-очень плохо. Ни в коем случае нельзя соблазняться высокими ценами в гостиницах «Одуген» и «Коттедж» (это два рядом стоящих здания). Селиться надо в отремонтированные номера гостиницы «Кызыл». Оно стоит своих денег, и оттуда хороший вид в прошлое.

Лесовоз Армана оказался неспособен к дальнейшим перемещениям.

Поэтому пришлось договориться с Юрой. «Мумусик» был руками затолкан с лесовоза в фургон.

Арман тоже поехал — тросик-то надо купить в любом случае.

От Кызыла до Красноярска примерно 800 километров.

Красноярск

Тут зимой так же хорошо, как и летом. Из гостиницы «Красноярск» открывается прекрасный вид на Коммунальный мост, изображенный на 10-рублевой купюре.

Мы приехали в субботу, а сдать «Мумусика» в ремонт можно было только в понедельник. У меня оставалось целых два дня для прогулок.

Обнаружил светофоры-бескозырки.

По улицам ездят модные снегочисты.

В автобусах придумали отличную идею — под рекламой на кольцах от скоросшивателя должны висеть отрывные листки с дополнительной информацией. Правда, не висят. Но идея прекрасная.

Любимые мэром каштаны зимой приходится закрывать колпаками, чтобы не померзли. Еще местный мэр обожает фонтаны, поставил их в каждом дворе.

В центре на столбах висят громкоговорители, из которых льется приятная музыка. Звук настроен очень хорошо, никакого эха нет. Когда идешь по тротуару, полное ощущение, что ты попал в фильм. На улице −27.

Выходные пролетели волшебно. В Красноярске неожиданно высокая концентрация очень приятных питейных и съедобных заведений.

Настало время выгружать «Мумусик». Чтобы выкатить его из Юриного грузовика, нужно было найти эвакуатор. За это время аккумулятор разрядился настолько, что ключ отказался дистанционно открывать замок. Пришлось прикуривать от аварийного набора. Кое-как бедную тушу перекатили на эвакуатор, с которого машина тоже не хотела съезжать, так как у нее были приспущены шины (чтобы в грузовике не прыгала). Наконец, шины накачали, «Мумусик» медленно сполз на землю и остался стоять.

Я забрал из «Мумусика» все вещи и вечером устроил аукцион, на котором продал все экспедиционное имущество — палатку, спальник, ящики, холодильник, газовые баллоны и т. д. Выручка составила 30 000 рублей, стоимость одного колеса «Мумусика».

На следующий день я улетел в Москву.

Вот и этнографической экспедиции конец, а кто слушал — молодец.