Замбия

Zambia

11–13 сентября 2006

September 11–13, 2006

А народ очень склонен к мене. Как они бросились на стеклянную посуду, на медные пуговицы, на фарфор — на всё, что видели! На наши суконные сюртуки у них так и разбегались глаза; они гладили сукно, трогали сапоги. За пустую бутылку охотно отдавали свои огромные тростниковые шляпы. Все у нас наменяли этих шляп. Вон Фаддеев и мне выменял одну, как я ни упрашивал его не делать этого, и повесил в каюте. «У всех господ есть, у вашего высокоблагородия только нет», — упрямо отвечал он и повесил шляпу на гвоздь. Она заняла целую стену. Наменяли тоже множество трубок медных с чубуками из тростника. Больше им нечего менять.

The locals are very fond of barter. How they pounced upon the glassware, the brass buttons, the porcelain, upon everything within sight! They were amazed by our frock coats, they stroked the fabric, touched our boots. They readily handed over their giant hats made of sugar cane in exchange for an empty bottle. All of our company bartered for a lot of these hats. Von Faddeev bartered one for me, even though I pleaded with him not to do so, and hung it in our cabin. “All the gentlemen have one, your honour is the only one going without”, — he replied stubbornly and hung the hat up on a nail. It took up an entire wall. We also bartered for many brass pipes with shanks made out of sugar cane. They don’t have anything left to trade.

И. А. Гончаров. Фрегат «Паллада»

I. A. Goncharov. Frigate “Pallada”

Замбия, по сравнению с ЮАР, мало поддалась на соблазны цивилизации. По крайней мере, та часть, где я был — вокруг водопада Виктория.

Compared to South Africa Zambia hasn’t really given into the temptations of civilisation. At least the part I visited hasn’t — that’s the bit around Victoria falls.

Тут есть сотовая связь, но первобытная — без передачи данных. Мачты с сотами замаскированы под пальмы (как в Ботсване или на Маврикии).

You do get phone signal here, but it’s prehistoric — no data transfer. Cell towers masquerading as palm trees (like in Botswana and Mauritius).

Наружная реклама рисуется прямо на заборе.

Outdoor advertising is applied straight onto fences.

Или на стене.

Or onto walls.

За дверями — очень опасное низкое напряжение.

Behind these doors — highly dangerous low voltage.

Считается, что водопад открыл мистер Ливингстон. В честь своей королевы он назвал его Виктория. А городок рядом назвали, так уж и быть, Ливингстоном.

It’s said that Mr Livingstone discovered the waterfall. He called it Victoria, in honour of his queen. The nearby town was then called Livingstone — all right, have it your way.

Делать тут совершенно нечего.

There’s absolutely nothing to do here.

Разве что сходить в местный железнодорожный музей.

Except for maybe visit the local railway museum.

У водопада надо брать вертолет не думая. Инструкция по безопасности предупреждает, что заходить и выходить из вертолета надо всегда с нижней стороны холма, потому что лопасти дорогие.

Don’t think, just get a helicopter next to the falls. The safety instructions warn you to always approach and leave the helicopter downhill, because rotor blades are expensive.

Любопытно, что в вертолете угол и курс показываются на примере самолетиков.

Curiously, little planes are used in the helicopter’s turn and slip as well as heading indicators.

Лето тут еще не наступило, поэтому зелени мало.

Summer hasn’t begun yet, that’s why there’s little greenery.

Животные никак не отделены от людей — все живут вместе. Я думал, что когда ездят на сафари, приезжают на специально огороженную территорию, куда предварительно согнали трех слонов и одного носорога. Оказалось, машина нужна просто чтобы пешком не ходить.

The animals are not separated from the humans in any way — they all live side by side. I’d thought that when you go on a safari you drive into a special fenced off area into which three elephants and one rhino had been marshalled well in advance. Turns out that the only reason you need a car is to spare you the walk.

Выяснилось, что нас обманывали всю жизнь. Тут много водопадов. И правильно было бы говорить «водопады Виктория» (Ниагарский водопад тоже оказался во множественном числе). У англичан слово водопад употребляется во множественном числе (falls), им легче.

We learnt that we’ve been lied to our entire lives (in Russian at least). There are in fact lots of waterfalls here, not just one as the Russian singular would suggest. They should really be called “Victoria falls” in Russian (Niagara falls also turned out to be in the plural). In English the word waterfall is already in the plural (falls), English speakers have it easier.

Водопады эти очень интересно размывают землю, образуя каждые сколько-то тысяч лет новую трещину глубиной (высотой?) больше ста метров. Река Замбези течет после падения зигзагами. Вот вид в прошлое:

These waterfalls wash away the soil in interesting ways, creating a new fissure over one hundred metres deep (high?) every few thousand years or so. After the drop the Zambezi river zigzags. A look into the past:

Сезон дождей еще не начался, поэтому воды мало.

The rainy season hasn’t begun yet, so there isn’t much water.

Настало время спуститься на землю.

Time to come back down to earth.

И искупаться.

And go for a dip.

Zimbabwe   Zambia
110m      Random idiot

Туристы со стороны Зимбабве терли глаза, доставали фотоаппараты и думали про себя «Фотошоп!». От края водопада меня отделял каменный край шириной меньше метра. Вода, кстати, очень теплая.

Tourists on the Zimbabwean side couldn’t believe their eyes, pulled out their cameras, and thought to themselves “It must be photoshopped!”. A rocky ledge less than a metre wide stood between me and the waterfall’s edge. The water was very warm, by the way.

Вечером наступил фотобанковский закат.

In the evening there was a stock photo sunset.

Кстати, я специально проверил три раза подряд — вода в ванной тут заворачивается воронкой против часовой стрелки. Справедливости ради надо отметить, что в Москве у меня тоже так иногда бывает.

By the way, I took the trouble to triple- check — the water in the bathroom spins counterclockwise as it goes down the plughole. To be fair, I’ve seen the same thing in Moscow on occasion.

На ночь надо обязательно закрывать окна в номере. Во-первых, могут залезть обезьяны (все разобьют и загадят), во-вторых, тут распространена малярия. Комары начинают кусать строго после захода солнца. Хорошо, что антималярийные таблетки я не забыл начать жрать еще дома.

At nighttime you absolutely must close your hotel room windows. First, monkeys can get in (they’ll break everything and make a right mess), second, malaria is widespread here. The mosquitoes begin to bite like clockwork after the sun sets. It’s a good thing I remembered to start popping antimalarial pills before I even left home.

Зебры пасутся вокруг домиков отеля не потому, что их пригнал менеджмент, а потому что тут травка есть.

Zebras graze on hotel premises not because management chased them here, but simply because there’s grass.

С утра пораньше пошел смотреть на живого носорога — их в Замбии осталось так мало, что к ним приставляют вооруженную охрану. Три мужика с автоматами ночью теряют объекты из вида, поэтому каждое утро вынуждены искать их по следам, чтобы пастись рядом, отпугивая браконьеров.

I got up early to go and see a real live rhino — there are so few of them left in Zambia that they have armed guards stationed around them. Three guys with machine guns lose sight of their charges at nighttime, so every morning they have to follow their tracks to locate them and to graze nearby, scaring off poachers.

Вот они, голубчики. С очень смешными широкими губастыми ртами.

Here they are, the munchkins. Their wide mouths and thick lips are very funny.

Специалист без труда определяет разницу между говном носорога и слона.

An expert will have no trouble distinguishing rhino shit from elephant dung.

Деревня Мукуни находится по дороге за обзорным баобабом.

The village of Mukuni is on the way, behind the observation baobab.

Живут в глиняно-соломенных избушках.

Villagers live in thatched huts made with clay.

Дома ставят на некотором расстоянии друг от друга, потому что горят они как спички.

The houses are built some distance apart because they can go up in flames like matchsticks.

Это, как мне объяснили, похороны.

I was informed that this is a funeral.

А это киоск.

And this is a kiosk.

Есть и сельпо.

They also have a rural cooperative.

Да что сельпо, тут есть своя тюрьма. За решеткой сидел какой-то хмырь, мотал недельный срок.

Never mind the rural cooperative, they even have their own prison. Some saddo was doing time behind bars — one week.

Юное поколение вырастет с должным уважением к закону.

The young generation will grow up with due respect for the law.

Некоторые дети уже помогают матерям по хозяйству.

Some kids are already helping out their mothers around the house.

А вот бездельник.

Here’s a layabout.

Отцы в это время ждут на базаре иностранцев, чтобы заработать на еду продажей сувениров, которые тут же и производятся.

In the meantime, the fathers are at the bazaar waiting for foreigners so they can earn money for food by selling souvenirs, which are made right here.

Обычно я беру с собой в поездку ненужную одежду, которую нет смысла тащить обратно — всякие рекламные футболки и дырявые брюки. Балласт сбрасывается по мере покупки местных штук. Еще накануне местные объяснили мне, что на базаре не обязательно тратить деньги на товар — можно просто поменяться. Ты им зеркальце, они тебе — кусок золота. В смысле, ты им майку, они тебе поднос, например, деревянный.

Usually when I go on a trip I take clothes which I no longer need and which there’s no point lugging back with me — promotional t-shirts and trousers with holes in them, that sort of thing. I shed this ballast as I buy local wares. Last night the locals explained to me that you don’t have to spend money at the bazaar to acquire goods — you can barter. Give them a pocket mirror and they’ll give you a gold nugget. Or rather give them a T-shirt and they’ll give you a wooden tray, for instance.

Я пришел на рынок вооруженный рюкзаком с поношенными футболками и сандалиями, которым еще в Свазиленде был вынесен смертный приговор.

I came to the market armed with a backpack containing old T-shirts and sandals, which had all already been sentenced to death back in Swaziland.

Переговоры надо вести жестко — за футболку меньше маски не брать, сверху налом не приплачивать. (Цены на рынке тут, как и в ЮАР, минимум в два раза опустят, если пять минут поторговаться.)

You’ve got to drive a hard bargain — accept no less than a mask for every T- shirt you give, and don’t pay any cash on top of that. (Just like at the market in South Africa, they’ll cut prices by at least fifty percent if you haggle for just five minutes).

Сандалии ушли за резную шкатулку. Белым посетителем остались довольны все, кроме тех, на кого не хватило вещей.

I traded in my sandals for a carved jewellery box. Everyone was pleased with the white visitor, except those for whom there wasn’t enough of my stuff to go around.

В центре деревни под большим деревом играют в игры, читают газеты, дискутируют. На дереве — портреты кандидатов в президенты Замбии и рекламный плакат, обещающий кусок мыла в подарок купившему 25 килограмм маиса. Призывают торопиться — предложение действительно только до декабря этого года.

In the centre of the village there’s a big tree under which they play games, peruse the papers, and hold discussions. Portraits of presidential candidates hang around the village, as well as an advertising poster promising a bar of soap to those who buy 25 kilograms of maize. It urges you to hurry — the offer is only valid until December of this year.