Чечня. Часть I

29 сентября 2007

Таксисты из Дагестана не любят ездить по Чечне. Поэтому есть два варианта: в Хасавюрте искать чеченского таксиста или взять машину до границы и там пересесть.

Чеченского таксиста надо было искать на каком-то специальном рынке, где они тусуются. Так что взял хасавюртовского до границы. Слово «граница» все употребляют совершенно не в переносном смысле. По идее, никаких границ на территории России быть не должно, но тут все немножко не так, как везде. Пост выполняет две функции — стоит на месте и собирает деньги с проезжающих. Легковушки особенно не трогают, а с каждого грузовика берут по 500 рублей. Примерно тем же занимались много сотен лет владельцы городской стены в Дербенте.

Согласился подвезти чеченец с ярко выраженной гражданской позицией. Всю дорогу он рассказывал о своем отношении к властям, ментам, военным и общему устройству мира.

Военизированный бек-офис блок-поста на границе:

Чеченцы водят в пять раз хуже, чем дагестанцы. Человек, побывавший в Дагестане, может решить, что именно там водят хуже всего. Но совершенству предела нет: в Чечне тоже практически одни жигули, но ехать медленнее 150 км/ч считается западлом.

Почти все дороги двухрядные. Ряд в одну сторону, ряд в другую. Что делает чеченец, едущий на «девятке» со скоростью 160 км/ч, если он пошел на обгон «Камаза», выжимающего 140 км/ч, но встречная машина приблизилась быстрее, чем ожидалось? Он занимает разделительную полосу, оставляя по десять сантиметров справа и слева от себя. В такие моменты лучше отключить все свои водительские рефлексы, насвистывать и поглядывать в окно.

На шоссе полно грузовиков с кирпичами, которые ничем не привязаны и ничем не прикрыты.

По идее, никакие правила дорожного движения на Кавказе работать не могут. Хотя бы потому, что ни один человек на Кавказе никогда в жизни не пристегивался. А если кто-то его заставит пристегнуться, начнется многолетняя кровавая война.

Моего водителя тормозит мент за превышение скорости (про ремни, разумеется, замечаний не бывает). И выписывает штраф. Это тоже большая редкость в Чечне.

Водитель садится обратно в машину, открывает свое окно, скомкивает квитанцию и выбрасывает ее на дорогу: «Пусть присылают извещение по адресу, моего дома все равно не осталось».

Чечня активно восстанавливается. Все силы брошены на то, чтобы в глаза не бросился какой-либо признак войны. Вдоль дороги на Грозный все деревья, например, покрашены снизу белой краской — сразу понятно, что тут мир и порядок.

Один из главных оформительских материалов — листовой пластик. Им удобно закрывать большие поверхности, при этом выглядит все аккуратно. Используется для оформления автобусных остановок, например.

С той же частотой, что в Дагестане продают шлакоблоки, в Чечне идет торговля металлическими воротами. Не знаю, кто их изготавливает, но вдоль дорог другие товары не представлены. Картошку, молоко, ягоды на табуретках вдоль обочины не выставляют. А ворота — стоят. Точнее, их прислоняет к своему забору продавец.

Раньше самым популярным мотивом на воротах был логотип «Олимпиады-80» (в Дагестане, кстати, тоже).

Все дороги уставлены железобетонными конструкциями, увековечивающими подвиги отца.

Сына.

И святого духа (изображен на колонне над гербом и под глобусом).

Гудермес

На карте мира

Это мы оказались в Гудермесе. В городе, по внешним признакам которого ничего нельзя сказать о его истории.

Так выглядят чеченские города — непривычно аккуратные, ровные, без каких-либо намеков на прошлое. Только ссылки на безымянный подвиг отца.

Если сравнивать Чеченский визуальный ряд с другими странами, то можно найти сходства с Северной Кореей (покойный отец и царствующий сын, так же чисто), Арабскими Эмиратами (такие же безвкусные цветные распечатки покойного властителя размером со стену, сделанные с любительских фотографий) и Туркменией (статуи и бюсты отца на каждом углу).

Часто отец и сын изображаются вместе. Причем, невооруженным глазом видно, что отец с искренним восхищением смотрит на сына.

Это стена боксерского комплекса «Рамзан». На стене изображена сцена, в которой негр под чеченским флагом дает по морде негру под русским флагом.

У каждого более или менее значимого объекта стоит подтянутый человек в защитной форме с автоматом. Очень напоминает Израиль. А когда я сфотографировал вокзал Гудермеса, моментально приехал мент, заставивший стереть фотографию.