Йемен

Yemen

На карте мира Map

3–7 мая 2009

May 3–7, 2009

Удивительная страна.

A remarkable country.

Все с утра до вечера держат за щекой листья ката. Кат по воздействию схож с бетелем (который употребляют в Бутане, в Индии и на Тайване), только он красит рот в зеленый, а не в красный. Продают кат везде.

Everyone has their mouth stuffed full of khat leaves all day long. Khat’s effect is similar to that of betel (which is consumed in Bhutan, India, and Taiwan), only it colors the mouth green instead of red. It’s sold everywhere here.

Почти все мужчины в стране носят национальный костюм. Непременный атрибут костюма — нож в загнутых ножнах.

Almost all the men in the country wear traditional dress, an indispensable attribute of which is a knife in a curved sheath.

На ногах обязательно сандалии. На плечах обязательно пиджак. Европейский пиджак.

The essential footwear is sandals. The essential outer garment is a jacket. A Western suit jacket.

Женщины здесь всегда ходят в платках, закрывающих лицо.

The women all wear veils that cover their entire face.

Даже если это уборщицы в аэропорту.

Even the janitors at the airport.

Соседние страны любят дарить йеменцам тушку хорька, которого душит змея, которой хорек уже начал есть голову. Трехмерное воплощение офисной картинки «никогда не сдавайся». Чуть ли не в каждом музее тут стоит.

Neighboring countries like to give Yemenis gifts of stuffed ferrets being strangled by a snake whose head is already clasped firmly in the ferret’s jaws. A three-dimensional incarnation of the “Never Give Up!” office poster. Practically every museum has one.

Долгое время с южным Йеменом дружил СССР. Дружба прошла, китайские грузовики выиграли у Камазов. Но некоторые детали еще вполне узнаваемы. Например, торты на витрине дорогого отеля.

For a long time, the USSR was friends with South Yemen. The friendship eventually ended, Chinese trucks won out over Soviet ones. But some details remain quite recognizable to the Russian eye. The cakes in the display case at an upscale hotel, for instance.

В главном музее страны показывают монеты. К перевернутым чешским бокалам неаккуратно приклеены подпиленные увеличительные стекла, между которыми расположены монеты.

The country’s main museum has a coin exhibit. The coins are arranged between filed-down magnifying glasses sloppily glued onto upside-down Czech champagne flutes.

Три главных праздника — 22 мая, 26 сентября, 14 октября — можно рекламировать одними только числами.

The three main holidays—May 22, September 26, October 14—can be promoted with just numbers.

Иногда кажется, что Йемен остался в пятнадцатом веке. Половина жителей прекрасно себя чувствует в подобных каменных постройках.

Sometimes it feels as though Yemen is still stuck in the fifteenth century. Half the nation is perfectly content to live in stone structures like these ones.

Йеменцам и так уютно.

Why change anything when things are comfy just the way they are?

Вещи, продающиеся на базаре, точно не менялись много веков.

The items sold at the bazaar certainly haven’t changed in many centuries.

В городе можно встретить вершину цивилизации — банкомат на колесах, который приезжает туда, где он нужен.

The crowning achievement of civilization—an ATM on wheels that drives to where it’s needed—can be spotted around the city.

А за городом предприимчивые люди собирают в мешки соль, высыпавшуюся из разбившегося грузовика.

Meanwhile, outside the city, enterprising individuals gather up salt that has spilled from a crashed truck.

В городе встречаются урны. Видел удивительное зрелище — рабочие сортировали мусор в мусоровозе прямо на ходу, в перерывах между опрокидыванием баков.

The city has some trash cans. I witnessed an amazing sight: sanitation workers were sorting garbage right in the back of the truck as it was driving from one collection stop to another.

А в селе урн не бывает. Единственный намек на то, что двадцать первый век наступил — выброшенная обувь. Еще сто лет назад такого нельзя было представить.

Rural towns have no trash cans, however. The only thing that hints at the fact that we’re in the 21st century is the pile of discarded shoes. This is something that was completely unimaginable just a hundred years ago.

Почта появилась тут относительно недавно. Почтовые ящики (списанные, кажется, из Германии) вешаются на уровне выше человеческого роста, чтобы дети в них не пихали спички и всякую дрянь.

Postal service was set up here only recently. The post boxes (written-off ones from Germany, I think) are hung above adult height level so that kids can’t throw matches and other crap in them.

Будки охранников красятся под национальный флаг, это модно в арабских странах. Придает будкам оттенок государственной важности.

Security guard booths are painted to match the national flag—this is trendy in Arab countries. It lends the booths an aura of national importance.

Чтобы читать и писать на стенах буквы, надо знать азбуку. Роль граффити тут играет политическая реклама. Лошадь — президентская партия, солнце — мусульманская.

In order to read and write words on walls, one needs to be literate. Political advertising has come to play the role of graffiti here. The horse represents the president’s party, the sun—the Islamist one.

Совершенно сюрреалистично выглядят роботообразные электрические шкафы на улицах столицы.

The robot-like electrical boxes on the capital’s streets look completely surreal.

На соседней улице кто-то заботливо поправляет пледик безногому, лежащему в тачке.

Around the corner, someone is considerately adjusting the blanket for a legless man lying in a wheelbarrow.

Мужики играют в домино.

Men playing dominoes.

Полицейский хвалит пристегнувшуюся семью.

A policeman praises a family for buckling up.

Светофоры оказались не настолько нужными, чтобы работать везде.

Traffic lights weren’t deemed useful enough to be kept functioning everywhere.

На мотоциклах редко ездят поодиночке.

Motorcycles rarely have just one person on them.

Частного транспорта меньше, чем машин такси, у которых крылья покрашены желтым.

Private vehicles are outnumbered by taxis, whose fenders are painted yellow.

Уличная торговля происходит на всех уровнях, начиная с земли.

Street vending takes place at every level, starting from the ground.

Назойливый магнитофон выкрикивает «Всё по сто! Всё по сто!».

An annoying boom box keeps shouting out, “Everything for a hundred! Everything for a hundred!”

Все на базаре знают, что самое вкусное растительное масло делается с помощью верблюда, который в тесном темном закутке крутит жернова.

Everyone at the market knows that the best vegetable oil is made by a camel turning a millstone in a dark, cramped nook.

В ресторанах и столовых готовят и едят только мужчины. Мужчины с женами едят в «семейных комнатах», предусмотренных при каждом заведении.

Cooking and eating at restaurants and cafeterias is a prerogative reserved for men. But every establishment has a so-called “family room,” where men can eat with their wives.

Трапеза начинается с обязательного постилания полиэтиленовой скатерти. Эти скатерти потом ярко украшают дороги, ущелья и пустыню.

A meal must always begin with the laying down of a plastic tablecloth. These tablecloths later end up brightly decorating the roads, ravines, and deserts.

Едят все руками. И мясо, и рис, и овощи. Чай всегда и везде очень крепкий и очень сладкий.

Everything is eaten with the hands. Meat, rice, vegetables—everything. The tea is always very strong and very sweet no matter where you go.

А кто не привык к неудобному столу, ест по-традиционному, по-вкусному — на полу. Все йеменские мужчины обязательно после еды ковыряются пальцами в зубах. Про женщин сказать не могу.

Those who aren’t used to uncomfortable tables can eat the traditional, tasty way—on the floor. Yemeni men always pick their teeth with their fingers after a meal. I can’t testify to the habits of the women.

Навес у всех заправок расположен, почему-то, очень высоко. Может, тут четырехэтажные автобусы заправляются?

For some reason, all the gas stations have very tall canopy roofs. Perhaps quadruple-decker buses come to fuel up here?

Любопытна судьба тойотовских пикапов. У распространенных тут моделей (20-30-летней давности) нет места для крепления номера там, где его хочется повесить. Поэтому номер всегда прибит прямо на дверь кузова. Следующее поколение будет думать, что автомобиль называется «Тойо».

The fate of the country’s Toyota pickup trucks is interesting. The models that are common here (the 20-30 year old ones) have nothing to which a license plate can be attached in the spot where you’d want to attach it. So the plate is always bolted right onto the tailgate. The next generation is going to grow up thinking that these cars are called “Toyo.”

Архитектурный стиль (он тут один) позволяет совершенно произвольно вставлять орнаментальные решетки в фасад. Главное, чтобы решетки были белыми и располагались над окном, если оно есть.

The architectural style (there’s just one here) allows for ornamental grilles to be put into the facade completely at random. The important thing is that the grilles must be white and situated over the windows wherever they exist.