Этнографическая экспедиция — 2008. Часть VII

Ethnographic Expedition 2008. Part VII

10–17 августа 2008

August 10–17, 2008

Улан-Удэ

Ulan-Ude

Раньше город назывался Верхнеудинском. Тут реконструировали удивительно безвкусного вида ворота с орлом. Они и до революции красотой-то не отличались, а в восстановленном бетонном виде смотрятся как оскорбление хорошему вкусу.

The city used to be called Verkhneudinsk. They’ve reconstructed a surprisingly garish-looking arch with a double-headed eagle here. The arch wasn’t exactly notable for its beauty even before the revolution, and it looks like an affront to good taste after being reconstructed in concrete.

Бурятия — это как бы такая русская Монголия. Где еще мантры на сопках встретишь.

Buryatia is a sort of Russian Mongolia. Where else would you see mantras on the hills?

Om mani padme hum

Тут буддизм, степи и энергии во множественном числе.

This is the land of Buddhism, the steppes, and energy in the plural form.

No heating, no el. energies

Некоторые фонарные столбы украшает крыса — год крысы ведь.

Some lampposts are decorated with a rat—it’s the year of the rat, after all.

На главной площади города — совершенно сюрреалистическая голова Ленина в семь человеческих ростов.

A completely surreal four-story-tall Lenin head looks over the city’s main square.

Buryatia

Почти все местные русские относятся к бурятам как к людям второго сорта и называют их «налимами». Пренебрежение почти неприкрытое. Послушать разговоры — так вообще непонятно, как вместе уживаются.

Almost all the local Russians treat Buryats like second-rate citizens and call them nalim, or burbots. The contempt is barely disguised. When you hear the way people talk, you wonder how they manage to coexist at all.

Улан-удэнские балконы любят украшать орнаментами.

Ulan-Ude likes to decorate its balconies with ornaments.

Безумно трогательно смотрится ручка на городской урне — кто-то подумал о дворнике.

The handle on the municipal trash cans is incredibly touching: someone thought of the street cleaners.

Кстати, в Улан-Удэ невероятно вежливые бурятские милиционеры. Настолько, что прямо бросается в глаза.

Ulan-Ude’s Buryat policemen, by the way, are unbelievably polite. So much so that it’s really conspicuous.

На выезде из города работает заправка «Роснефти», на которой сотрудники ко всеобщему удовлетворению активно злоупотребляют своим служебным положением — прокатывают свою скидочную карту за половину стоимости скидки.

The employees of a Rosneft gas station on the outskirts of the city actively abuse their privileges to everyone’s satisfaction: they run their employee discount cards in exchange for half the amount of the discount.

Бичура

Bichura

Бичура — село с населением в десять тысяч человек. Местные жители утверждают, что здешняя Коммунистическая улица вошла в Книгу рекордов Гиннесса как самая длинная улица среди населенных пунктов в СССР. Ну, самая, не самая, а 13 километров в длину имеет.

Bichura is a rural town with a population of ten thousand. The locals claim their Communist Street is in the Guinness Book of World Records as the longest rural street anywhere in the former USSR. It may or may not be the longest, but it is 13 kilometers long.

Когда-то сюда старообрядцев ссылали целыми семьями, отсюда слово «семейский» по отношению к потомкам ссыльных. Старообрядцев осталось совсем мало, но они захотели построить себе церковь. Местная власть не смогла найти участок земли под строительство. Вокруг — бесконечная степь, но РПЦ до сих пор не любит раскольников. Поэтому семейская бабуля Татьяна Фокеевна отдала под церковь свой огород.

Entire families of Old Believers were once exiled here, hence the term Semeiskie (“family”) for descendants of the exiled. There are very few Old Believers left today, but they decided to build themselves a church. The local authorities said there was no land available for it, even though there’s nothing but steppe all around—the Russian Orthodox Church still dislikes heterodoxy. So Semeiskie grandma Tatiana Fokeevna offered up her garden plot as the site for the new church.

Сама Фокеевна живет с продажи свечек из настоящего воска, которые делает на дому.

Fokeevna herself makes a living selling real beeswax candles, which she makes by hand at home.

Недалеко от Бичуры перевернулся первый «Ленд Крузер» участников экспедиции (все живы).

The expedition’s first Land Cruiser flipped over not far from Bichura (everyone survived).

Места тут совершенно дикие. И сегодня сюда сослать не стыдно.

This is the absolute middle of nowhere. Exiling people here would make just as much sense today.

Keep your money in a bank! Sberbank of Russia.

Первый раз в жизни я увидел живой деревянный дорожный знак. С его обратной стороны был прицеплен старый лифчик — к сожалению, объяснения этому факту получить было не от кого.

For the first time ever, I saw a real-life wooden traffic sign. An old bra was attached to the back. Unfortunately, there was no one around I could ask to explain this fact.

Bridge in critical condition

Тарбагатай

Tarbagatay

На расстоянии пары часов езды — село Тарбагатай, куда ссылали декабристов. Радостное место — даже на знаках люди счастьем светятся.

A couple of hours’ drive away is the village of Tarbagatay, where the Decembrists were exiled. A cheerful place—even the people on the signs radiate happiness.

Чита

Chita

Тоже отличное место для ссылки.

Also an excellent exile destination.

Кого только тут не держат за решеткой. На логотипе читинского зоопарка изображено любопытное животное — помесь креветки, тюленя, утконоса и антилопы.

They keep all sorts of creatures behind bars here. The logo of the Chita Zoo features a curious animal that’s some sort of mix between a shrimp, a seal, a platypus and an antelope.

We invite you to visit the Chita Zoo. Zhuravleva St., 75.

Граница с Китаем рядом, так что даже скульптуры ведут себя бдительно.

The border with China is close by, so even the sculptures are being vigilant.

Автобусная остановка узнается по выставленным вдоль тротуара скамейкам.

The bus stop can be identified by the benches set out along the sidewalk.

Берет за душу социальная реклама МЧС.

The Ministry of Emergency Situations PSA really tugs at the heartstrings.

Adults! Think about what you’re doing!

Декоративные решетки вокруг дерева заварены скобами — чтобы не сперли на металлолом.

The decorative grates around the tree are welded together with brackets so that they don’t get nabbed for scrap metal.

Автомобильные светофоры висят слишком высоко.

The vehicle traffic lights are hung too high.

А пешеходные — слишком низко.

And the pedestrian ones too low.

Одним словом — жопа.

It’s a dump, in a nutshell.

Central Snack Bar. Open.

На выезде из Читы экспедиция подобрала путешествующего автостопом по России немца по имени Филипп. А километров через сто после города асфальт резко закончился.

On the way out of Chita, the expedition picked up a German named Phillip who was hitchhiking across Russia. And approximately one hundred kilometers after the city, the asphalt abruptly ended.

И начались 1000 километров полного кошмара. Строго говоря, дороги, которая бы соединяла восток и запад России, до сих пор не существует. Решить эту проблему должна федеральная трасса «Амур», сквозное движение по которой открылось в 2004-м году. На этой волшебной трассе водитель должен угадывать, кто перед ним едет, и следить за тем, чтобы из пыли не выехал встречный Камаз.

And one thousand kilometers of total nightmare began. Strictly speaking, as of today there’s still no road connecting the western and eastern parts of Russia. The Amur Federal Highway, which opened to through traffic in 2004, was supposed to solve this problem. On this magical highway, drivers are expected to guess who’s driving in front of them, all while keeping an eye out to make sure there isn’t a truck coming straight at them out of the dust.

Только спасительный дождь может обеспечить видимость на трассе.

Only some heaven-sent rain can provide visibility on this road.

О качестве дороги можно судить по тому, как люди готовятся к поездке по ней. А ездят по ней преимущественно «перегоны» (перегонщики автомобилей из Японии). Во-первых, перегоны не ездят по одному, так как их часто грабят. Во-вторых, они оборудуют машины фанерными щитами и обклеивают пластырем, чтобы сохранить хоть какой-то товарный вид. Вторая машина цепляется к первой жесткой сцепкой. Таким образом за один перегон можно привезти два автомобиля.

The road’s quality can be judged by how people prepare to take this route. And most of those who use it are “shuttlers” (people who shuttle cars over from Japan to resell them). First of all, shuttlers never travel alone, because they often get robbed. Secondly, they reinforce their cars with plywood shields and cover them with tape to make sure they retain some sort of presentable appearance. A second car is hitched to the first with a drawbar. That way, you can bring over two cars in one trip.

Надо ли говорить, что все японские машины праворульные? Европейские машины начинают исчезать примерно в Новосибирске. Чем восточнее, тем меньше шансов встретить леворульный транспорт. Машины с рулем справа в России опасны по двум причинам: во-первых, у водителя хуже обзор дороги при обгоне слева (справа обгонять запрещено по правилам), во-вторых, фары у праворульных машин слепят встречных водителей (они должны светить на обочину, но у нас-то на месте обочины получается встречка). Даже ближний свет праворульной машины выглядит как дальний, доставляя немалые страдания при вечерней езде.

Need it be reminded that all Japanese cars are right-hand drive? European cars begin to disappear somewhere around Novosibirsk. The further east you go, the fewer chances you have of seeing a left-hand-drive vehicle. Cars with the steering wheel on the right are dangerous in Russia for two reasons: first of all, the driver has a more restricted view of the road when passing on the left (passing on the right is forbidden by law); second, the headlights of right-hand-drive cars blind oncoming drivers (the light is supposed to be directed towards the side of the road, but here we have the oncoming lane in its place instead). Even the low beams of a right-hand-drive car feel like high beams, causing significant suffering in the evenings.

И это я ничего не сказал о стыде: нет такой семьи на Дальнем Востоке, где хоть один мужчина хотя бы раз в жизни не «перегнал японку». Половина взрослого населения справа от Урала занято перегоном подержанных японских автомобилей. Японцы пару лет поездили и сбагрили нам. И весь восток России ездит на секонд-хенде. Это стыдно.

And I haven’t even said anything about the shame. There isn’t a single family in the Far East where at least one man hasn’t “shuttled a Japanese” at least once in his life. Half the adult population east of the Urals is engaged in bringing over used Japanese cars. The Japanese drive them for a couple of years and then offload them to us. And the entire eastern part of Russia drives used cars. It’s embarrassing.

Дорога — сложное инженерное сооружение. Тут насыпь, потом слоями идут щебенка, бетон, черновой асфальт, окончательное покрытие. Вдоль трассы стоят асфальтовые заводы, вселяя надежду, что когда-нибудь дорогу доделают. Наполовину готовые участки берегут от порчи булыжниками — слой должен правильно затвердеть.

A highway is a complex feat of engineering. You’ve got the embankment, then layers of crushed stone and concrete, a base layer of asphalt, and the final road surface layer. There are asphalt plants along the highway, which gives reason to hope that one day the road will be completed. Half-finished segments are protected from damage with boulders—the layer needs to harden properly.

Менты стоят только на единичных полуготовых участках, где все разгоняются до ста, несмотря на предусмотрительно поставленные знаки-кормильцы, ограничивающие скорость двадцатью.

Cops are stationed only on the few semi-completed stretches, where everyone speeds up to a hundred despite the preemptively installed money-making signs that limit the speed to twenty.

Сегодня вся трасса является территорией без закона. Можно ехать пьяным, можно стрелять по указателям. Всем все равно.

Today, the entire highway is outlaw territory. You can drive drunk, you can shoot at the signs. No one cares.

Urkan Creek

Крайне редко встречаются заправки, кафе и шиномонтажи. Правило простое: видишь заправку — заправляйся. Святые люди работают тут в полувымерших, спившихся деревнях.

Gas stations, cafés and tire shops are few and far between. The rule is simple: you see a gas station, you fill up. True saints keep on working in these half-deserted villages decimated by alcoholism.

Придорожные кафе делятся на две категории: в одних кормят нереальными помоями, в других — очень вкусно. Антисанитария везде. Где вкусно, люди оставляют на стенах десятирублевые купюры.

Roadside cafés can be divided into two categories: the first serve utter garbage, the second are utterly delicious. Sanitary norms are nonexistent everywhere. People leave ten-ruble notes on the walls of the tasty places.

No nose-blowing

Несколько сотен километров гребенки мой «Рендж Ровер» не вынес. У него начали отваливаться детали внешней отделки — бампер, боковые панели, резинки на дверях. После чего салон загудел и завибрировал.

Several hundred kilometers of washboard proved to be too much for my Range Rover. Parts of its exterior trim began to fall off: the bumper, the side panels, the rubber door seals. After which the interior began to hum and vibrate.

Нужно было посмотреть, что же случилось с машиной. Стоянка оказалась ровно напротив въезда в населенный пункт под названием Ерофей Павлович. За придорожным кафе располагался самый живописный сортир из всех, которые я видел. Внутрь давно никто не заходит — это невозможно — поэтому вся полоса леса метров на двести вглубь плотно засрана.

I had to find out what was going on with the car. Our next stop turned out to be right next to a settlement called Yerofey Pavlovich. The roadside café had the most picturesque outhouse I’ve ever seen behind it. No one has actually gone inside in a long time—it’s impossible—so the entire swath of forest about two hundred meters out is thoroughly covered in shit.

Ерофей Павлович

Yerofey Pavlovich

Милейшие люди работают в авторемонтной мастерской при железнодорожной станции. Они согласились починить машину, а так как дело было уже на ночь глядя, натопили участникам экспедиции баню, расположенную прямо тут же.

Truly wonderful people work at the auto repair shop by the railway station. They agreed to fix my car, and since it was already late, they fired up a banya located right on the premises for the expedition’s participants.

На следующий день выяснилось, что у «Мумусика» от тряски сломалась алюминиевая опора двигателя. Двигатель лег на днище, которым я оборудовал машину перед началом поездки. Помимо этого у привода слетел пыльник (что в переводе на русский означает, что без ремонта своим ходом ехать нельзя).

The next day, I found out that all the shaking had caused Moumousique’s aluminum engine mount bracket to break. The engine had dropped down to the skid plate, which I’d installed in preparation for the trip. In addition, the dust cover had come off the drive shaft (in plain English, this meant there was no driving the car until it got repaired).

Ethnographic Expedition 2008

Ерофей Павлович — это имя и отчество Хабарова, в честь которого назван Хабаровск. Село занимается обслуживанием железнодорожной станции, на которой недавно открылось новое вокзальное здание с песьими головами.

Yerofey Pavlovich is the first and patronymic name of the explorer Khabarov, after whom Khabarovsk was named. The town services the railway station, which recently got itself a new building with dogs’ heads.

Железнодорожный креатив.

The creative work of railway employees.

Don’t climb across the tracks under rolling stock!

Появление человека с фотоаппаратом на улицах села вызвало нешуточный переполох. Граница с Китаем все еще рядом, да и мало ли проблем — финансирования не хватает, из столицы всегда легко придираться. Я пообщался с каким-то местным пограничным начальником, а потом и с замом главы администрации. Все они пожелали удачи, но уезжали с легким недоверием к тому, что меня действительно так интересуют дорожные знаки.

The appearance of someone with a camera on the town’s streets caused quite the stir. The Chinese border is still close by, and there are enough problems—funding is insufficient, and it’s always easy for someone from the capital to criticize. I talked to some local border patrol boss, and then to the deputy head of the local administration. They all wished me luck but left somewhat unconvinced that I was actually this interested in road signs.

Стена почтового отделения напомнила стену магазина с такими же частными объявлениями в Катаре.

The wall of the post office reminded me of the wall of a store in Qatar with personal ads just like these.

Post Office Yerofey-Pavlovich 676000. Notice: house for sale on Pervomayskaya Street. Everything you need on site. Fertilized and productive vegetable garden. Notice: now accepting applications for assistant locomotive engineer training courses. For sale: 1999 Toyota Raum. Notice: postal worker position available. New school supplies in stock at Diana and World of Childhood!

Прошлое и настоящее Ерофея Павловича.

The past and present of Yerofey Pavlovich.

Будущее Ерофея Павловича.

The future of Yerofey Pavlovich.

Children are the future of Russia

Весь день ушел на разборку и диагностику проблем с «Мумусиком». В результате выяснилось, что местными силами починить ничего не получится — даже пыльников такого диаметра тут не бывает. Поэтому было решено попробовать доехать до ближайшей станции, где возможно погрузить машину на железнодорожную платформу. В Ерофее Павловиче такие платформы не останавливаются.

Moumousique’s disassembly and diagnostics took an entire day. In the end, it turned out that nothing could be repaired on site—they don’t even have dust covers of the right diameter here. So a decision was made to try and get to the nearest railway station where the car could be loaded onto a flatcar. Unfortunately, such flatcars don’t stop in Yerofey Pavlovich.

«Мумусик» был установлен в кузов грузовика и отправлен до следующей станции. На ней выяснилось, что оформление бумаг на погрузку занимает минимум три дня. На следующее утро на трассе был пойман пустой автовоз (в сторону востока они всегда пустые). Подбросить британское ведро с гайками до Благовещенска согласился отличный мужик, в первый раз взявший с собой жену и дочь.

Moumousique was loaded into the back of a truck and sent off to the next station. There, we found out that processing the shipping paperwork takes a minimum of three days. The next morning, we flagged down an empty car hauler on the highway (they’re always empty heading east). A great guy who had brought his wife and daughter along with him for the first time agreed to give my British bolt bucket a lift to Blagoveshchensk.

— Меня Тема зовут.

— Я — Гена-автовоз.

“I’m Hauler Gena.”

В первый раз в жизни я ехал в кабине американского грузовика, где за водительским сидением располагается целое железнодорожное купе. Все два дня, что мы ехали от Ерофея до Благи, Гена-автовоз без перерыва рассказывал истории. Получилась бы отличная книга.

For the first time in my life, I got to ride in the cab of an American truck, which has an entire train compartment behind the driver’s seat. Hauler Gena entertained me with nonstop stories the entire two days it took us to get from Yerofey to Blago. They would have made an excellent book.

Восток становился все более и более дальним.

The east was becoming more and more far.