Южная Корея. Часть I. Десять тысяч феноменов

South Korea. Part I. Ten thousand phenomena

На карте мира Map

27 апреля — 3 мая 2007

April 27 — May 3, 2007

Сотрудник южнокорейского паспортного контроля с интересом изучил северокорейскую визу. Спросил, правда ли я был там. Улыбнулся так, как будто я передал ему привет от троюродного дедушки с севера, которого он не видел 50 лет.

The South Korean border control official studied my North Korean visa with great interest. He enquired whether I really had been over there. Then he smiled as if I’d told him that his granddad’s cousin, who he hadn’t seen for 50 years, says hi.

Единственная деталь материальной культуры, общая с Северной Кореей (кроме формы крыш традиционных домов), — это неудобная щель кассового окошка. Встречено, правда, ровно один раз — в том месте, откуда южнокорейцы дают посмотреть на северных соседей.

The only bit of material culture that’s the same as in North Korea (aside from the shape of the roofs on traditional houses), — is the slit in the cashier’s window, which is a pain to use. To be fair, I only saw it once — right where South Koreans let you take a look at their northern neighbours.

Все спрашивали, был ли я в Корее. Я отвечал — да, в Северной. Я так и не понял, как тут относятся к тем, кто там побывал. Одни улыбались, другие замыкались и переставали поддерживать разговор.

Everyone asked me whether I’d been to Korea before. I replied that I had, to North Korea. I couldn’t quite figure out what they think about those who’ve travelled there. Some smile, others close up and cut the conversation short.

Северокорейцы показывают иностранцам специальный вал, который с юга похож на зеленую лужайку, а на север смотрит танковыми воротами. Южнокорейцы водят туристов в тоннель, прокопанный северянами под границей. Словом, оба хороши. Единственная разница — тут если снимать нельзя, то строго нельзя. В месте, откуда открывается вид на демилитаризованную зону, запрещена съемка дальше желтой полосы. Кто сделает снимок за полосой, к нему подходит военный и фотку удаляет.

North Koreans show foreigners a special earthwork, which looks like a green lawn from the south, while there are anti-tank gates on its north side. South Koreans take tourists down into a tunnel Northerners dug underneath the border. In other words, they’re both as bad as each other. The only difference being that here, if they say no photography or video recordings, they really mean it. In the bit overlooking the demilitarized zone you’re not allowed to take snaps beyond the yellow line. If you take a photograph past that line, a soldier will come up to you and delete the picture.

С полосы вид открывается такой:

This is the view you get standing on that line:

DPRK:
Arse:

В остальном Южная Корея оказалась просто замечательнейшим местом. По ощущению — интереснее Японии.

Aside from that South Korea turned out to be a truly tremendous place. I got the impression that it’s even more interesting than Japan.

Самое гениальное в южнокорейской культуре — символ диапазона, который обозначается волнистой линией. Наше длинное тире по сравнению с ~ просто меркнет. Диапазон тут читается в любом нагромождении знаков. Вот он в значении «с 24 апреля по 8 мая»:

The most ingenious bit of South Korean culture is the range symbol — a squiggly line. Our long dash pales in comparison to the ~. Range signs can be found in any hotchpotch of signs. Here it’s been used to mean “between 24 April and 8 May”:

А вот он в значении «въезд с 10 утра до 10 вечера закрыт», причем знак работает даже по вертикали, проявляя просто неслыханные чудеса гибкости в применении:

In this instance it means “no entry between 10am and 10pm”. Note that the sign also works vertically, displaying remarkable powers of versatility.

Торговля электроникой тут — одно из самых унылых зрелищ в мире. Одинаковые прилавки украшены колбами энергосберегающих ламп. И все.

The electronics trade here is one of the dullest sights on this earth. Identical counters are decorated with lab flasks full of energy-saving light bulbs. That’s it.

Зато провода на столбах — одни из самых поэтических в мире.

On the bright side, the utility pole wires are some of the most poetic in the world.

Тут почти все говорят по-английски. На улице ко мне подошла толпа детей, которая хором начала говорить: «Добрый день! Мы — ученики начальной школы Йонь-рёнь, нам нужно задать несколько вопросов иностранцу». Вопроса было два: какую корейскую еду я люблю, и нравится ли мне Сеул.

Hardly anyone speaks English here. I was approached in the street by a gaggle of children who started chanting “Hello! We are students from the national Yon-ryon school and we have to ask a foreigner a few questions”. They had two questions: what Korean food do I like and do I like Seoul.

Стою, изучаю карту города, через минуту подходит вторая толпа ровно с теми же вопросами. Быстро ответив, я сбежал с этой улицы, чтобы не общаться со всей школой до вечера.

I was standing there, looking at a map of the city, when a second gaggle approached, the exact same questions at the ready. I quickly answered them and then fled that street to avoid spending the rest of my day conversing with the entire school.

На другой улице играли в игры.

On this street people were playing games.

На третьей ползал инвалид, у которого на обрубки ног были надеты куски автомобильных камер. Подобное я встречал тут несколько раз, но не понял, зачем это делается — то ли для увеличения габаритов, то ли для более жалостливого эффекта.

On the third street there was a disabled man wearing pieces of car tire inner tubes on his leg stumps. I saw something similar several times, but I still don’t get what the point is — to add length and girth, or to arouse greater pity.

Жизнь тут кипит и днем и ночью. Главная форма рекламы — девочка, стоящая перед дверью магазина, громко повторяющая одни и те же зазывалки. Иногда двери магазинов находятся на расстоянии двух метров друг от друга, соответственно и девочки кричат наперебой, не замечая соседок.

This place is bustling round-the-clock. The main method of advertising is to have a girl stand outside your store and loudly beckon customers to come in, repeating the same slogans over and over. Sometimes shop entrances are just two metres apart, so the girls have to both outshout and ignore each other.

Уличная торговля едой повергла бы санэпиднадзор в шок, но корейцы как-то справляются. За некоторыми видами еды почему-то выстраиваются очереди по пятьдесят человек (то ли так дешево, то ли так вкусно — не разобрался). Все лотки и палатки обрастают неимоверными кучами отходов — как, например, этот прилавок у шашлычника:

The food safety authorities would be appalled if they saw the street food trade here; Koreans have gotten over it somehow. There are queues roughly fifty people long to buy certain types of food (it’s either dirt cheap, or downright delicious — I didn’t find out which). Mountains of waste pile up on and in all of the stalls and tents — for example, on this counter where they sell meat skewers:

Я чуть было не решил, что вся еда тут совершенно пригодна для европейца, как вдруг мне встретились какие-то пупырчато-бородавчатые омерзительные пиявки размером с хороший огурец, шевелившиеся в ожидании проходящего гурмана.

I was on the verge of concluding that all of the food here is fit for consumption by Europeans when I suddenly happened upon some repulsive, pimply, wart-covered leeches, the size of a respectable cucumber. They squirmed as they waited for a foodie to stroll by.

Для сомневающихся есть выход — обращать внимание на заведения, отмеченные официальным знаком «хороший ресторан».

If you’re apprehensive, there is a solution — opt for establishments bearing an official “good restaurant” sign.

Детские площадки легко можно узнать по знакомым куполам:

Playgrounds are easy to recognise thanks to their familiar domes:

Кстати, в Корее чуть ли не треть населения христиане (католиков и протестантов примерно поровну).

By the way, almost a third of Korea’s population is Christian (more or less evenly split between Catholics and Protestants):

Первое, что бросается в глаза в любом городе — кресты на шпилях.

The first thing you notice in any city is the crosses on the spires.

Ночью их подсвечивают неоном.

At nighttime they’re lit up with neon lights.

Буддийские храмы гораздо более скромны и видом, и количеством. Хотя свастика в оформлении заборчика никого не удивляет.

Buddhist temples are much more modest, both in appearance and number. That being said, no one bats an eyelid at the swastika decoration in this fence.

Может показаться, что корейцы пользуются иероглифами, но у них просто собственный небольшой алфавит. Правда, когда не хватает синонимов, в скобках пишут слово китайскими иероглифами, чтобы было понятнее, о чем именно речь.

It might seem like Koreans use characters, but in fact they have their own, relatively small, alphabet. Although, truth be told, sometimes there aren’t enough synonyms, in which case they write the word in brackets using Chinese characters to make it easier to understand what exactly they’re talking about.

Писающий человек никого тут не смущает, поэтому писсуары видны с улицы.

No one is ill at ease if they see someone peeing, so urinals are visible from the street.

Общественное мыло насажено на штырь, можно покрутить об него руки.

Public soap is impaled on a spike; you can rub your hands against it.

Государственное имущество тут берегут. Любой уличный шкаф со светофорным оборудованием стоит на бетонном основании, чтобы если автомобиль врежется, то оборудование бы не пострадало.

They take good care of state property here. Even old electrical cabinets containing traffic light equipment are all mounted on concrete platforms, so that if a car crashes into one the equipment will come out unscathed.