Палестина. Часть I

Palestine. Part I

15 июля 2012

July 15, 2012

Жили-были Изя и Петя. Выросли вместе, потом поселились в общежитии. К Изе переехала семья, и руководство общежития оформило ему комнату в собственность. А Пете отгородили кусок комнаты, противоположный входу. И стали Изя с Петей жить как враждующие соседи. То в суп один плюнет, то другой гвоздей на кровать насыплет. При этом Изя Петю выгнать не может, а все Петины гости должны ходить через Изину часть комнаты.

There once lived two boys named Izzy and Pete. They grew up side by side, then moved into a shared room. When Izzy’s family came to live with him, the landlord gave him ownership of the room. Pete was left with a partitioned-off area in the furthest corner of the room. Ever since then, Izzy and Pete coexist as feuding neighbors, spitting in each other’s soup and putting tacks on each other’s chairs. Not only that, but Izzy can’t kick Pete out, and all of Pete’s guests have to trudge through Izzy’s part of the room.

Это в двух словах история взаимоотношений Израиля и Палестины. Палестинская автономия расположена внутри Израиля. И попасть в нее можно только через израильский КПП.

That, in a nutshell, is the history of Israel—Palestine relations. The Palestinian Authority is located within Israel. And the only way to get into it is through an Israeli checkpoint.

Мечта каждого палестинца — найти работу в Израиле. Но попадают туда только счастливчики.

Every Palestinian dreams of finding a job in Israel. But only a lucky few make it there.

Если домики стоят плотно, ровно и огорожены забором, то это типичное израильское поселение. Со стороны Палестины выглядит так:

If you see houses standing close together in straight rows, surrounded by a fence, it’s a typical Israeli settlement. From the Palestinian side, it looks like this:

Типичное палестинское поселение выгядит как набор хаотично разбросанных строений.

A typical Palestinian settlement looks like a conglomeration of chaotically scattered buildings.

Дорожные знаки здесь такие же, как в Израиле. Населенный пункт.

The road signs here are the same as in Israel. A populated locality.

Внимание, дети!

Caution, children!

Бензоколонка.

Gas station.

Стоп.

Stop.

Светофоры тоже израильские.

The traffic lights are also Israeli.

Наклейки техосмотра свои.

Vehicle inspection stickers are local.

С палестинским номером на израильскую территорию не въедешь. Разумеется, израильтяне считают, что любую машину с израильскими номерами в Палестине если не расстреляют, то закидают камнями. При этом в самой Палестине израильские номера у местных встречаются сплошь и рядом — так проще вести бизнес. Палестинский автомобильный номер:

You can’t drive into Israeli territory with Palestinian license plates. Naturally, Israelis assume that any car driving in Palestine with Israeli plates will be shot at, or at the very least assailed with rocks. In reality, lots of Palestinians have Israeli plates—it’s easier to do business that way. A Palestinian license plate:

Реклама.

Ad billboards.

В гостях у какого-то мужика в селе. На столике рядом — фотография этого мужика в молодости рядом с Ясиром Арафатом.

Inside some guy’s house in a rural area. On the table is a photo of him in his youth with Yasser Arafat.

Я думал, что портрет Арафата будет на каждом столбе, но он помахал ручкой всего пару раз.

I assumed that Arafat’s portrait would be on every wall, but he only waved his hand hello a couple of times.

Палестинские такси делятся на два типа — внутригородские и широкого радиуса действия. У тех, которые не могут покидать предела города, все крылья покрашены черным.

Palestine has two types of taxis: those which operate only inside city limits and those with a wider range. The ones which can’t leave the city have all their fenders painted black.

В Палестине очень плохо с электричеством — его дают на час в день. И еще в Палестине очень плохо с водой. В некоторых местах вода бывает раз в две недели. Евреи по каким-то там соглашениям должны определенное количество воды поставлять в Палестину, но у арабов нет времени, возможности и желания использовать ресурс рационально, поэтому с водой всегда напряг.

The situation with electricity is really bad in Palestine: power is only available one hour a day. The water situation is also bad. There are places which only have running water once every two weeks. According to some agreement or other, Israel is obliged to supply Palestine with a certain amount of water, but the Arabs don’t have the time, capability or desire to utilize this resource rationally, so there’s a permanent water shortage.

Если на всех крышах израильских домов стоят белые бочки водонагревателей, то главная палестинская деталь на всех крышах — черные баки водонакопителей. В эти бочки вода закачивается насосом из подземных дождевых резервуаров (в те редкие моменты, когда идет дождь) и из водопровода, когда евреи открывают кран. Особо состоятельные палестинцы могут позволить себе еще и водонагреватель, но без водонакопителя никто жить не может.

While every Israeli house has white boiler tanks on the roof, the most prominent feature on Palestinian roofs is black water storage tanks. Water is pumped into these tanks from underground rainwater reservoirs (in the rare instances when it actually rains) and from the water supply when the Israelis turn on the tap. Particularly wealthy Palestinians might also splurge on a boiler, but a storage tank is a necessity no one can live without.

Вифлеем

Bethlehem

Рано утром автомобиль с израильскими номерами подъехал к моему отелю в Иерусалиме. Полчаса езды — и я на границе с Палестиной, которую евреи огородили высоченной стеной, рядом с которой берлинская стена кажется прохудившимся деревенским забором. В стене каждые несколько сот метров устроены наблюдательные башни, где сидят израильские солдаты. На башнях следы краски — популярное развлечение протестной молодежи. До стекол мало кто докидывает. На стенах — искусство, подпитанное духом возмездия.

Early in the morning, a car with Israeli plates arrives to pick me up from my hotel in Jerusalem. Half an hour later, I’m at the border with Palestine, which the Jews have surrounded with a wall so high it makes the Berlin wall seem like a shoddy village fence in comparison. The wall has observation towers every few hundred meters, manned by Israeli soldiers. Paint splatters are visible on the towers—this is a popular form of entertainment for protesting youth. But almost no one can throw as high as the glass windows. The wall is covered with retribution-inspired art.

Израильский солдат вертит паспорт, возвращает — можно ехать. Проверка поверхностна. Со стороны Палестины документы вообще никто не проверяет.

The Israeli soldier turns my passport this way and that, then hands it back. Entry granted. The inspection is perfunctory at best. On the Palestinian side, no one is checking documents at all.

Здесь находится палестинский город Вифлеем, куда с легкой опаской приезжают на автобусах туристы. Дальше туристы ездить боятся. За стеной — Израиль.

The Palestinian city of Bethlehem is located here. Tourists visit somewhat apprehensively on buses, but are afraid to travel any further. Israel is on the other side of the wall.

Дальнейшее перемещение — на местной машине. Ее предоставил владелец вифлеемской лавки с безвкусными христианскими сувенирами. Страшный жулик — уже в середине дня начал звонить и звать обратно, требуя доплаты, хотя я договаривался с ним на целый день. В изменениях условий устного договора арабам нет равных (кавказцы, страдающие тем же самым, дети по сравнению с арабами). Единственный способ борьбы с этим — давить через старшего.

My further travel is carried out in a local car, supplied by the owner of a Bethlehem shop which sells tacky Christian souvenirs. He turns out to be a terrible swindler: in the middle of the day, he starts calling and demanding I return the car or pay extra, even though we’d agreed for the full day. Arabs are second to none when it comes to changing the terms of a verbal agreement (natives of the Caucasus, who suffer from the same tendency, are utter babies in comparison). The only way to fight this is to apply pressure through someone higher up.

Первое, что бросается в глаза — русские флаги на столбах.

The first thing that strikes the eye is all the Russian flags in the street.

Что такое? Почему? А потому что приезжал Путин. И в честь него даже переименовали одну боковую улицу (привет Грозному).

What is this about? What for? It’s all because Putin was here with a visit. One of the side streets was even renamed in his honor (hello Grozny).

Люк.

A manhole.

Почта.

A post office.

На стене каждого здания — защитный кожух для счетчика воды, напоминающий хлебницу.

Breadbox-like protective water meter covers can be seen on every building.

Вифлеемские мусорные баки припаркованы в своих гаванях за счет тротуара.

Bethlehem dumpsters are parked in their bays at the expense of sidewalk space.

Под козырьком таксофона не всегда есть телефонный аппарат.

Payphone hoods don’t always have a phone under them.

Городские стены покрыты рисунками подозрительно высокого уровня.

The walls are covered with suspiciously high-quality drawings.

Пройдемся по городу.

Let’s take a walk through the city.

Горожане прячутся в тени.

The townsfolk are hiding out in the shade.

Базар.

The bazaar.

Мясная лавка.

A butcher shop.

Продавец мочалок рядом с таксофоном.

A loofah salesman next to a payphone.

Девочки проходят мимо магазина ковров.

Girls walking past a carpet shop.

Грузовик встал посреди узкой улицы разгрузить дрова. Сзади образовалась недовольная пробка, гудят, кто-то вышел покричать о совести.

A truck stops in the middle of a narrow street to unload firewood. A disgruntled traffic jam forms behind it, cars honk, some man gets out of his car to yell about having some decency.

В магазинах считается хорошим тоном логотипы заявленных брендов вешать каждый на свой отдельный световой короб.

Stores consider it good form to put the logo of each advertised brand on a separate lightbox.