Парагвай. Часть II. Чако

Paraguay. Part II. Chaco

4–7 января 2009

January 4–7, 2009

Индейцы живут не только в резервациях, а еще и вдоль дорог.

The Indians live not only in reservations, but also along the roads.

Все они очень бедны.

All of them live in extreme poverty.

Все грузовики оборудованы аргентинской системой автоподкачки шин.

All trucks are equipped with the Argentinian automatic tire inflation system.

Каждый парагвайский грузовик должен возить конусы для выставления на дорогу. У многих грузовиков сзади по два номера — я так и не понял, зачем это нужно. Может, им выдают два номера, и они решают оба вешать назад?

Every Paraguayan truck must carry traffic cones. Many of them have double license plates on the back—I never did manage to figure out what for. Maybe they’re issued two plates each and decide to put both on the back?

Индейцы все бедные, их возят на работу грузовиками.

The Indians are all poor and are transported to work in trucks.

Выезды из крупных городов оборудованы специальными станциями осмотра. Забираешься на стропила, смотришь, что на крыше у фуры спрятано.

Exits from large cities are equipped with special inspection stations. You can climb up on the rafters and see what’s hidden on a truck’s roof.

Приличные люди ездят на автобусах компании НАСА.

Respectable people use NASA buses to get around.

Весь Парагвай делится на две части. Восточная часть находится справа от реки Парагвай, тут находятся все плодородные земли и основная масса населения. Западная часть (слева от реки) — это тысячи километров степи, в которой ничего нет. Это, конечно, не Монгольская степь, тут растут пальмы. Но воды тоже нет. Особенно неожиданно смотрятся коровы под пальмами. Парагвайская степь называется Чако.

Paraguay is divided into two parts. The Eastern Region is situated to the right of the Paraguay River; this is where all the fertile land and most of the population is located. The Western Region (to the left of the river) consists of thousands of kilometers of completely empty grasslands. This isn’t the Mongolian steppe, of course, palm trees do grow here. But there’s no water just the same. The cows under the palm trees are a particularly unexpected sight. The grasslands region of Paraguay is called Chaco.

Талоны техосмотра лепятся на стекло. До Гайаны Парагваю далеко, конечно.

Vehicle inspection certificates are stuck on the windshield. Paraguay still has a long way to go compared to Guyana, of course.

Все дорожные знаки подписаны. Двустороннее движение.

All the traffic signs have legends. Two-way traffic.

Это я доехал до середины страны, где более ста лет назад основали колонию меннониты. Меннониты — особые религиозные сектанты, типа амишей в США. Первые поселенцы были из Германии, остальные присоединялись к ним в течение первой половины XX века. К ним присоединились меннониты из Канады и России, но в результате все говорят на немецком.

Here I am in the center of the country, where a Mennonite colony was founded over a hundred years ago. The Mennonites are a particularly devout religious sect, sort of like the Amish in the USA. The first settlers were from Germany, the rest gradually joined them over the first half of the 20th century. The ones who joined were from Canada and Russia, but the end result is that everyone speaks German.

Меннониты — религиозные отшельники, которые не хотят воевать, не признают над собой никакой посторонней власти, молятся и работают с утра до вечера. Многие меннониты приехали из Украины. Неудивительно, что тут вдоль дороги можно встретить мемориальчики в память о разбившихся в машине.

The Mennonites are religious hermits who refuse to engage in war or acknowledge any outside authority; they spend their days praying and working. Many came from the Ukraine. Not surprising, then, to see little memorials for car accident victims along the road here.

Посреди безводной степи расположились села меннонитов. В селе Филадельфия есть этнографическо-краеведческо-зоологический музей, где показывают ушанку, советскую 10-рублевку и чучела животных.

The Mennonite towns are situated in the middle of the arid grasslands. The town of Philadelphia has an ethnographic-historical-zoological museum with a Russian earflap hat, a Soviet 10-ruble bill and some taxidermy on display.

Главный экспонат — череп коровы, у которой рог пророс в череп.

The main exhibit is the skull of a cow whose horn grew back into its skull.

Делать тут совсем нечего. Меннониты считают парагвайцев бездельниками и презирают их. Живут поэтому очень обособленно. Неудивительно, что среди них крайне развит инцест.

There’s absolutely nothing to do here. The Mennonites see Paraguayans as lazy idlers and despise them. Consequently, they live in near-total isolation. It’s no wonder incest is so prevalent among them.

Парагвайские деньги — гуарани — имеют такую маленькую стоимость, что мелкие монеты заклеивают скотчем по десять штук. Стопка достоинством меньше рубля показана в сравнении с муравьями. Ей так и расплачиваются, не разматывая.

Paraguayan money—guaraní—has so little value that small-denomination coins are taped together into rolls of ten. A stack worth less than a nickel is shown here alongside some ants for comparison. It’s used for payment just the way it is, without unwrapping it.

Почта напоминает Монголию и Уругвай. Почтовых ящиков, кажется, просто не существует.

The postal system is reminiscent of Mongolia or Uruguay. It appears that mailboxes simply don’t exist.

Продмаг.

A grocery store.

В меннонитском супермаркете попалась совершенно гениальная система. Поскольку тут все всех знают, имеет смысл продажа хлеба, испеченного конкретными людьми. Сверху булочки Артура Доерксена, снизу — Бруно Хиеберта. Это абсолютно гениально.

I came across an absolutely brilliant system at a Mennonite supermarket. Since everyone knows everyone else here, it makes sense to sell bread baked by specific people. Artur Doerksen’s rolls are at the top, Bruno Hiebert’s on the bottom. Sheer genius.

Парагвайцы пьют мате больше, чем кто-либо еще. С утра мате заливают горячей водой, а днем — холодной. Больше на континенте никто холодную воду в мате не наливает. Еще один местный обычай: все пьют мате из одной трубочки-ложки из одной кружки по кругу.

Paraguayans consume more maté than anyone else. Hot water is added to the maté in the morning, cold water in the afternoon. No one else on the continent puts cold water in their maté. And another local custom: everyone drinks maté from the same straw-spoon out of the same mug, passing it around in a circle.

Так как парагвайцы пьют очень много мате, термос у них тоже большой. К нему всегда крепится кружка. Так и продается.

Because Paraguayans consume so much maté, their thermoses are appropriately large. Every thermos has a mug attached—they’re even sold that way.

Все клерки сидят за стеклом, в котором просверлено от одной до трех дырок. Это совершенно необъяснимая традиция, потому что разговаривать через такую дырку крайне неудобно, никто туда губы трубочкой не просовывает. Так и переспрашивают все друг у друга. В Уругвае, кстати, такая же традиция.

All clerks sit behind glass windows with one to three holes drilled through them. This is a completely inexplicable custom, since it’s hugely inconvenient to communicate through a hole like this—no one is going to actually stick their pursed lips through it to talk. So people just repeat themselves over and over. The same custom exists in Uruguay, by the way.

Отсюда примерно шесть часов езды до столицы, а от столицы еще примерно шесть часов езды до города Сьюдад-дель-Эсте, который находится на границе с Бразилией.

It’s about a six-hour drive from here to the capital, and another six hours from the capital to Ciudad del Este, which is on the border with Brazil.