Антарктида и Южный полюс

Antarctica and the South Pole

5–7 декабря 2012

December 5–7, 2012

Первым в мире достиг Южного полюса норвежец Руаль Амундсен с пятью соратниками. Было это 101 год назад, 14 декабря 1911 года. Так как у Амундсена был с собой только секстант (теодолит сломался), понадобилось три дня вычислений, чтобы точно найти нужную точку. Участники экспедиции выкурили по сигаре.

The first people in the world to reach the South Pole were Norwegian Roald Amundsen and his five companions. This was 101 years ago, on December 14, 1911. Because all Amundsen had with him was a sextant (his theodolite had broken), it took three days of calculations to find the correct spot. The explorers celebrated with cigars.

Амундсен знал, что англичанин Скотт тоже стремится сюда. Поэтому в палатке под норвежским флагом оставил два письма.

Amundsen knew that Englishman Robert Scott was also making his way here. So he left behind two letters inside a tent next to the Norwegian flag.

Через 33 дня экспедиция Скотта дошла до полюса, обнаружив там два письма. В первом письме Амундсен просил Скотта передать второе письмо норвежскому королю.

Thirty-three days later, Scott’s expedition reached the South Pole and discovered the two letters. In the first, Amundsen asked Scott to deliver the second letter to the King of Norway.

На пути обратно экспедиция Скотта теряла людей, пока все трагически и героически не умерли. Их тела нашли в заснеженной палатке с письмами Амундсена и записками Скотта.

On the return journey, Scott’s expedition kept losing man after man until all had died a tragic and heroic death. Their bodies were later discovered in a snow-covered tent along with Amundsen’s letters and Scott’s diary.

* * *

Сегодня поездка на Южный полюс — самое дорогостоящее путешествие на свете. Побережья Антарктиды с пингвинчиками посещают на разных круизных кораблях около 50 000 человек в год, вглубь континента попадает пара сотен людей, а на Южный полюс доезжают не более ста человек в год. Минимальная стоимость для туриста — 40 000 долларов (для сравнения, поездка на Северный полюс обойдется в пять раз дешевле). Туристов возят две компании, одна — из Чили через американский лагерь, другая из ЮАР через русский лагерь. За снижение цен компании не соревнуются, антарктическая мафия не дремлет. Я летел через американцев.

Today, a journey to the South Pole is the most expensive trip in the world. Approximately 50,000 people visit the shores of Antarctica on cruise ships every year to see the penguins, only a few hundred travel deeper into the continent, and less than a hundred make it all the way to the South Pole each year. The minimum amount a tourist can expect to pay is $40,000 (for reference, a trip to the North Pole costs five times less). There are two companies which arrange trips for tourists: one from Chile through the American polar station, the other from South Africa through the Russian station. They make no attempt to compete on price—the Antarctic mafia is busy at work. I flew through the Americans.

Советский Ил-76, заполученный американскими мормонами в Казахстане сразу после развала СССР, выполняет рейсы из Пунта-Аренаса до ледника «Юнион», где расположен палаточный лагерь. Стоимость билета в один конец — 10 000 долларов. Как и положено, российский экипаж выполняет полеты с обязательной иконой на приборной доске.

A Soviet Ilyushin Il-76 aircraft, snatched up by American Mormons from Kazakhstan immediately after the collapse of the USSR, performs flights from Punta Arenas to Union Glacier, where the campsite is located. The flight costs $10,000 each way. In full accordance with custom, the Russian crew flies with the obligatory Orthodox icon on the dashboard.

В дороге кормят — сопровождающие намазывают резиновый тостовый хлеб маргарином, потому что экономят абсолютно на всем. Раз очередная компания буржуев отправилась на край света, можно обеспечивать условия любой экстремальности — никто слова не скажет.

A meal is offered on the flight: attendants prepare sandwiches with rubbery sliced bread and margarine, because they cut costs on absolutely everything. When you’ve got yet another group of rich tourists going to the edge of the world, you can make their conditions as extreme as you like—no one will say a word.

Пристегнуть ремень. Скоро посадка.

Fasten belt. The plane will be landing soon.

Самолет садится прямо на лед. Взлетно-посадочную полосу готовят каждый год, но особенно стараться не надо — поверхность и так ровная.

The plane lands right on the ice. The runway is prepared anew every year, but it doesn’t take much work—the surface is already even.

Перед каждой посадкой специальный автомобиль, напоминающий гольф-кар, проезжает с дефектоскопом по полосе и проверяет целостность льда.

Before each landing, a special vehicle resembling a golf cart drives over the landing strip with a fault detector to verify the integrity of the ice.

Какая романтика — Антарктида. Как я давно мечтал тут оказаться. Приготовил три пары штанов, термобелье, свитера, три пары варежек и перчаток, две балаклавы, горнолыжную маску. Температура в лагере: −9 °C.

Antarctica—how exciting. I’ve dreamt of coming here for so long. I packed three pairs of pants, thermal underwear, sweaters, three pairs of mittens and gloves, two balaclavas, and a ski mask. The temperature in camp: −9 °C.

На сани за трактором грузят напитки и продукты. Вместо Принглса — клон. Ветчина — «завтрак туриста». Вино — самое дешевое на свете, доллар за бутылку (хотя везут его из Чили, где уже за три доллара можно найти нормальное).

Food and drink supplies are loaded onto a tractor-pulled sled. An off-brand version of Pringles. Canned ham. The cheapest wine in the world, at $1 a bottle (even though they bring it here from Chile, where for $3 you can already find something decent).

Дорожный знак.

A traffic sign.

В лагере работают в основном девушки. Они же разгружают грузы.

The camp is staffed mostly by women. They get the task of unloading the cargo.

Туристов расселяют парами по палаткам. У работников лагеря тоже палатки, только в полтора раза меньше.

Tourists are assigned to their tents in pairs. The camp’s staff also lives in tents, but theirs are one and a half times smaller.

Внутри — походная кровать, столик, мусорное ведро. Спальник арендуется отдельно.

Inside the tent are two camping beds, a little table, and a trash can. Sleeping bags are rented separately.

Так как на улице антарктическое лето и солнце никогда не садится, отапливать палатки не нужно — они достаточно прогреваются, внутри около 15 градусов. Глухая ночь:

Because this is the Antarctic summer and the sun never sets, there’s no need to heat the tents: they’re warmed sufficiently by the sunlight, it’s about 15 °C inside. The dead of night:

Топливо привозят в бочках при каждой удобной возможности.

Barrels of fuel are shipped in at every available opportunity.

Заправочная станция.

The gas station.

Солнечные панели используют активно. Какая-никакая, а экономия топлива.

Solar panels are actively used. Every economy of fuel counts.

Полно снегоходов, машин, тракторов и другого транспорта.

There are plenty of snowmobiles, cars, tractors, and other transport.

Ездят и на колесах, и на гусеницах.

Both wheeled and tracked vehicles are used.

Имеется свой авиапарк. На самолетах летают до полюса, а также закидывают в другие места, например желающих погулять неделю по местным горам.

The camp has its own fleet of aircraft. The planes are used to fly to the Pole, as well as to other locations: for example, to drop off tourists wishing to take a week-long stroll through the local mountains.

Все домики на полозьях, автотехнику и другие тяжелые и габаритные предметы оставляют здесь на зиму. Зимой тут −60 °C и полная темнота.

All the existing small structures are on sledge runners; automotive equipment and other heavy and large objects are left behind for the winter. In the winter, it’s −60 °C here and pitch black.

Белье на улице высыхает за сутки.

Laundry hung outside dries in a day.

Столовая. Кормят не просто невкусно, а невероятно запредельно чудовищно. Бычки в томате и доширак — деликатесы по сравнению с местной кухней, где повара умудряются даже макароны сварить так, что их есть невозможно.

The dining tent. The food isn’t just unappetizing, it’s unbelievably, off-the-charts terrible. Canned sardines and ramen noodles are outright delicacies compared to the fare served up by the kitchen, whose cooks manage to make even pasta completely inedible.

Возможно, отчасти это связано с тем, что воду делают из топленого снега, а не изо льда. Снег очень невкусен, а лед — как родниковая вода. Хотя нет, макароны все равно были из промокашки.

Perhaps this partially has to do with the fact that the water is obtained from snow instead of ice. The snow tastes terrible, while the ice is like spring water. Although no, the pasta was still made from blotter paper.

Так как компания американская, задолго до начала поездки всех участников начали мучить анкетами, брифингами, описанием правил поведения и пр. Туда нельзя, это не пересекать, алкоголь с материка брать с собой не больше литра. В лагере учили пользоваться спальником. Короче, типичное американское компостирование мозга.

Since the company is American, they begin torturing participants with questionnaires, briefings, lists of rules, etc. long before the trip even starts. Don’t go there, don’t cross this, don’t bring more than a liter of alcohol with you from the mainland. At the camp, they taught everyone how to use a sleeping bag. Typical American bullshit, in other words.

Любопытны правила пользования туалетом. По-большому и по-маленькому нужно ходить раздельно. Дерьмо падает вместе с туалетной бумагой в емкость под унитазом. Моча идет из писсуара в другой бак. Женщинам сложнее — сначала надо пописать в толчок, а потом из ведра, расположенного снизу, перелить жидкость в писсуар.

The bathroom rules are interesting. You’re supposed to do number one and number two separately. Poop and toilet paper drop down into the container under the toilet. Pee goes from the urinal into a separate tank. It’s trickier for women: you have to first pee in the toilet, then take the bucket under it and pour the liquid out into the urinal.

Ночью нельзя поссать с крыльца за край палатки — это ж Антарктида. Нужно воспользоваться бутылкой, а потом перелить содержимое в специальный бак на улице. Сюда же полагается выливать воду из-под чищенных зубов. Я не запомнил, почему нельзя смешивать жидкие и твердые отходы. Потом все равно они будут погружены в самолет и отправлены на материк, где емкости будут опрокинуты на землю при первой же возможности. Даже в космосе к испражнениям проще относятся — кинули за борт, и ОК.

At night, you can’t just step out onto your front porch and take a leak outside your tent—this is Antarctica, after all. You have to use a bottle and then empty its contents into a special tank outside. Graywater from brushing your teeth is supposed to go here as well. I forget why exactly you can’t mix liquid and solid waste. Either way it’s all going to be loaded onto a plane and sent to the mainland, where it’ll be dumped on the ground at the first available opportunity. Even in space, the attitude towards excrement is more relaxed: just dump it overboard and you’re good to go.

После тошнотворного ужина с омерзительнейшим вином — сон. С утра — оскорбительный завтрак. Погода на полюсе хорошая, можно вылетать. Хрупкой блондинке вручают ящик с дюжиной полуторалитровых грелок — неси в самолет.

After a nauseating dinner with revolting wine, it’s time for sleep. Morning greets us with a breakfast that’s downright offensive. The weather at the Pole is good, so we can fly out. A waifish blonde is handed a container with a dozen large hot water bottles—here, carry these to the plane.

Грелки нужны для того, чтобы оттаивать иллюминаторы в прекрасном самолете DC-3.

The hot water bottles are used to thaw out the windows in our wonderful DC-3 aircraft.

Узоры имени Эйсмарха.

Enema-patterned frost ornaments.

Летим четыре часа.

We fly for four hours.

Кстати, самолет был выпущен в 1941 году, но недавно его полностью переделали, удлинили крылья, фюзеляж, поставили новые двигатели и начинку. Внизу — естественные разломы во льду.

Our airplane, by the way, was manufactured in 1941 but completely revamped recently: the wings and fuselage were extended, new engines and other innards were put in. Below us are natural faults in the ice.

Внешний вид американской полярной базы. Не одна палатка, как можно было подумать. Летом тут работают 150 человек, на зиму остаются 50.

A view of the U.S. South Pole station. Not just one tent, as some might think. 150 people work here in the summer and 50 stay for the winter.

Приземляемся на Южном полюсе.

We land on the South Pole.

Нас выходят встречать представители базы. У девушки лицо и волосы покрыты тонким слоем инея.

Representatives from the station come out to greet us. The woman’s face and hair are covered with a thin layer of frost.

Молодой человек вышел во флисочке и в кроксах. На улице невероятно тепло: всего −25 °C. И нет ветра. Обычно тут люди рады, что через три минуты снова нырнули в укрытие.

This young man came outside wearing a fleece and Crocs. It’s incredibly warm out: only −25 °C. And no wind. People here are usually glad to duck back into shelter after three minutes outdoors.

Американская база названа в честь Амундсена и Скотта. Построена на сваях-домкратах (ср. рассказ о Якутии). По мере утопания здания в снегу, сваи могут наращиваться, чтобы сохранять высоту.

The U.S. station is named after Amundsen and Scott. It sits on hydraulic stilts (compare with the story about Yakutia). As snowdrifts bury the building over time, the stilts can be raised to maintain elevation.

Двери — как в сейфе. Зимой тут очень холодно и полгода самолеты не летают.

The entrance resembles a safe door. It’s very cold here in the winter and airplanes don’t fly for half the year.

Внутри стиль — что-то среднее между американским офисом и школой.

Inside, the style is a cross between an American office and a school.

Сотрудников неплохо развлекают. Музыкальная студия.

The staff has decent entertainment options. A music studio.

Спортзал.

A gym.

Всякие танцы, кружки по интересам, лекции.

Various dance classes, clubs, talks.

Госпиталь.

The hospital.

Столовая.

The cafeteria.

Магазин с едой, одеждой и сувенирами. Есть алкоголь, но продают его только сотрудникам базы.

A store that sells food, clothing and souvenirs. Alcohol is also available, but sold only to station employees.

Парник с буддистскими флажками.

A greenhouse with Tibetan prayer flags.

Прачечная, где каждый может раз в неделю постираться. Душ — два раза в неделю по три минуты.

A laundry room where everyone can wash their clothes once a week. The shower allowance is three minutes twice a week.

Так как база — государственное учреждение, курить внутри нельзя. Курят на улице, около входов стоят пепельницы.

Because the station is a government facility, there’s no smoking allowed indoors. Smoking areas are located outside and equipped with ashtrays.

Курят прямо в майках. Тепло же.

People step out to smoke wearing just a T-shirt. Hey, it’s warm out.

На базе расположено отделение почты США. На полке лежат пару десятков штампов — каждый может свою открытку или паспорт проштамповать по вкусу. По совершенно непонятным причинам отсюда не могут отправить открытку туристы. Только сотрудники базы. Это первое в мире отделение американской почты, дискриминирующее отправителей. Что, жалко десять грамм переслать? Загадка.

The station has a U.S. post office. A couple dozen rubber stamps are laid out on the shelf: everyone can stamp their postcard or passport with whatever suits their fancy. For some completely inexplicable reason, tourists can’t mail a postcard from here. Only station staff. This is the first U.S. post office in the world with a discriminatory policy against senders. Would it kill them to mail an extra ten grams? A total mystery.

Интернет на базе есть, но вайфай гостям не раздают. Зачекиниться не получится.

The station has Internet access, but visitors aren’t given the Wi-Fi password. Which means I won’t be able to check in on Foursquare.

Жизнь кипит: все время что-то разгружают, перетаскивают, топят воду, ездят на буранах и пр.

The station is bustling with activity: people are constantly unloading and moving things, melting water, zipping around on snowmobiles, and so forth.

Отсюда во все стороны — север.

From here, every direction is north.

Но меня интересует сам Южный полюс. Я же не базу смотреть прилетал. Тут ждало нечто среднее между открытием и разочарованием. Оказалось, что зеркальный шар, который я считаю одним из самых гениальных объектов, обозначающих достопримечательность, называется «церемониальным полюсом». А географический полюс находится в паре сотен метров в стороне.

But I’m interested in the South Pole itself. I didn’t come here to see the station, after all. What awaited me was something halfway between revelation and disappointment. It turns out that the reflective sphere, which I consider to be one of the most brilliant objects that exist to designate a landmark, is called the “Ceremonial Pole.” The Geographic South Pole is actually located a few hundred meters away.

Зеркальный шар оказался со вмятиной. Тем не менее, никто не может удержаться от соблазна сфотографировать свое отражение.

The reflective sphere turned out to be dented. Nevertheless, no one can resist the temptation to photograph their reflection.

Шар установлен на неровном деревянном столбе и довольно колхозно покрашен.

The sphere rests atop an uneven wooden post with a rather shoddy paint job.

Это место называется «Церемониальный Южный полюс», тут все фотографируются, тут флаги 12 стран, исследующих Антарктику.

This place is called the Ceremonial South Pole. This is where everyone takes photos and where the flags of the 12 countries studying Antarctica are located.

Географический Южный полюс на первый взгляд вообще незаметен. Это такая палка за белым щитом. Очевидно, американцам хотелось убить сразу двух зайцев — чтобы на самом полюсе был только их флаг, и чтобы никто не обиделся. Поэтому разные флаги воткнули в другое место, где фотогеничный шар, а тут остался один звездно-полосатый. Хотя здесь вообще-то должен был стоять флаг Норвегии.

The Geographic South Pole is practically invisible at first glance. It’s the stick behind the white sign. The Americans evidently wanted to kill two birds with one stone: to have only their own flag at the actual Pole, and to make sure no one else got offended. So all the different flags got put up in another place, where the photogenic sphere is, and only the Stars and Stripes remained here. Although technically it’s the Norwegian flag that belongs on this spot.

Географический Южный полюс. Кстати, магнитный Южный полюс находится отсюда примерно в трех тысячах километров, так что здесь нет смысла издеваться над компасом.

The Geographic South Pole. The South Magnetic Pole, by the way, is located approximately eight hundred kilometers away from here, so there’s no point in trying to make your compass go nuts.

Каждый год набалдашник на палке меняют. Такая традиция. Старые хранятся в витрине на базе.

The knob at the top of the stick is replaced with a new one every year. It’s a tradition. The previous ones can be viewed in a display case at the station.

Полюс.

The Pole.

Надо же оставить какой-то след в жизни — я переставил географический полюс на три сантиметра на север. Не забудьте обновить карту!

You’ve got to leave your mark on this earth somehow—so I moved the Geographic Pole three centimeters to the north. Don’t forget to update your maps!

Пора лететь обратно.

It’s time to fly back.

Антарктида.

Antarctica.

Наш палаточный лагерь.

Our campsite.

Погода была настолько хорошей, что мы все успели за два дня, хотя изначально планировали провести тут неделю. Тратить еще пять дней на убийственную скуку в палатке с плохой едой никто не захотел, все попросились обратно на ближайшем грузовом рейсе Ил-76. Как раз он должен был прилететь на следующее утро.

The weather was so accommodating that we managed to squeeze everything into two days, although we’d originally planned to spend an entire week here. Since no one wanted to waste another five days being bored to death in a tent with bad food, we asked to be taken on the next Ilyushin Il-76 cargo flight back. As luck would have it, the plane was due to return the next morning.

Летит.

Here it comes.

Оказалось, что это сотое приземление экипажа в Антарктиде. Работники лагеря оделись коровами, леопардами, нацепили рога и хвосты, написали на простыне по-русски «вы лучшие» и радостно встречали юбилейную посадку.

This turned out to be the crew’s hundredth landing on Antarctica. The camp’s staff dressed up as cows and leopards, put on horns and tails, wrote “You’re the best!” on a bed sheet in Russian, and greeted the anniversary landing with full fanfare.

Галочка. Я был на Южном полюсе.

Visiting the South Pole—check!