Маленькие новогодние истории. Часть V. Германия

Tiny Christmas Tales. Part V. Germany

4–5, 9 января 2014

January 4–5, 9, 2014

Посреди бескрайних колхозных полей вдруг обнаружился такой недо-диснейленд под названием «Европа-парк». Огромный парк аттракционов, где разные павильоны оформлены в стиле разных европейских стран. Торжество китча.

Driving through endless farm fields, I suddenly came across a sort of poor man’s Disneyland called Europa-Park. It’s a giant amusement park where all the pavilions are European country-themed. A triumph of kitsch.

Конечно же, тут есть и павильон «Россия». Каждый узнает эти знаменитые купола, растущие из козырьков.

One of the pavilions is dedicated to Russia, of course. Who doesn’t recognize those famous onion domes sprouting from random overhangs?

В России «Кока-кола» поначалу использовала кириллический логотип, но потом перестала. Зато тут можно.

Coca-Cola used a Cyrillic logo when it first came to Russia, but then abandoned it. But apparently it’s fine here.

Один из павильонов, почему-то, принадлежит «Газпрому». Помимо американской горки под названием «Голубой огонек», тут сооружен довольно унылый информационный павильон, созданный, очевидно, комиссией из пятидесяти менеджеров. Даже в коридоре, ведущем в туалет, тут пытаются дернуть посетителя за рукав и напомнить ему, что «энергия — мир приключений».

One of the pavilions is sponsored by Gazprom for some reason. In addition to a rollercoaster called Blue Fire, there’s a pretty boring exhibition hall that looks like it was created by a management committee of fifty people. Even the hallway to the bathrooms seizes the opportunity to nudge visitors and remind them that “energy is a world of adventure.”

А на улице в это время желающих погреться радуют живым огнем от горящих поленьев размером с ногу слона. Вот казалось бы — Европа, тесно, ресурсов мало, а жечь обычные приятные деревья не стесняются. У нас бы тут же прибежали экологи, начали бы бить в набаты — мол, и так леса не осталось, чему детей учим. И поставили бы газовую горелку. (Далеко нам пока до Европы — на Новый год у нас ставят на площадях не настоящие елки, а металлические конусы.)

Meanwhile, outside, there’s a burn barrel for anyone in need of warmth, with logs the size of elephant legs. It’s funny—this is Europe, after all, it’s cramped and resources are scarce, yet no one has any qualms about burning actual pretty trees. In Russia, a bunch of environmentalists would immediately come running and sound their alarms about how we hardly have any forests left as is, and we’re setting a bad example for our children. And a gas heater would be installed instead. (We still have a long way to go to catch up with Europe: instead of real Christmas trees, we put up metal cones on our squares for the holidays.)

Фрайбург

Freiburg

Немецкая шрифтовая культура развивалась немного отдельно от остальной Европы. Готический шрифт под названием фрактура был основным для любых текстов — от художественной литературы до уличных указателей. Антиква (буквы, которые вы сейчас читаете) использовалась в научных книгах.

German typography evolved somewhat in isolation from the rest of Europe. A blackletter typeface called Fraktur was used as the body type for every kind of text, from novels to street signs. Antiqua (the letters you’re reading right now) was used for scientific publications.

Немцы страшно любили фрактуру и ничем другим пользоваться не хотели. Фрактура ассоциировалась с немецкой культурой, историей и характером. Было множество трудов, доказывающих, что фрактура для немецкого языка подходит лучше антиквы.

The Germans were completely enamored with Fraktur and refused to use anything else. Fraktur was associated with German culture, history and character. Many a treatise was written to prove that Fraktur was more fitting for the German language than Antiqua.

Особенно было смешно, когда немцы распространяли свои листовки на французском, но набранные фрактурой. Французы смотрят — а прочесть не могут, для них это как шрифт из титров фильма «Матрица».

It was particularly funny when the Germans tried to distribute pamphlets in French, but set in Fraktur. The French simply couldn’t read the text—to them, it might as well have been the font from the closing credits in The Matrix.

В 1941 году Гитлер издал указ, запрещающий фрактуру как шрифт, чуждый прогрессу и нацистскому духу. Схожее решение принял в свое время Петр I, приказавший перейти на европейский шрифт для всех светских целей, отказавшись от разлюлималинной старославянской графики.

In 1941, Hitler issued a decree banning Fraktur, on account of it being alien to progress and the Nazi spirit. In his own time, Peter the Great made a similar decision when he ordered a switch to European type for all secular purposes, thus abandoning the frilly Old Slavonic script.

Впрочем, немцы до сих пор любят использовать фрактуру в уличных указателях и названиях железнодорожных станций.

Nonetheless, the Germans still like to use Fraktur for street signs and train station names.

Констанц

Konstanz

Прекрасный тихий милый городок на берегу красивого озера.

A wonderful little town, peaceful and charming, on the shore of a pretty lake.

Прямо посреди города проходит граница Германии и Швейцарии. Немецкая часть города в миллион раз интереснее и приятнее. Сами пограничные пункты не спешат убирать.

The German—Swiss border passes right through the middle of the city. The German part is a million times nicer and more interesting. It seems like there’s no rush to get rid of the border checkpoints themselves.

На главном бульваре расположена скульптурная группа, от одного вида которой у делегации русских городских чиновников мозги бы полопались как попкорн.

A group of sculptures on the main boulevard. If a delegation of Russian city officials ever visited Konstanz, the mere sight of these would make their brains explode.

Мюнхен

Munich

В аэропорту Мюнхена появились информационные стенды, состоящие из телевизора, на котором показывают живую тетку, которая руками показывает, в какую сторону тебе идти.

The Munich airport has new information kiosks that consist of a screen with a live image of a woman, who tells you which way to go using hand gestures.